– Я… я… я просто, прости! Я приревновала, они тут…
Вадим усмехнулся, огоньки разгорелись ярче.
– Я понимаю, но я устал тебе говорить, что ты единственная! Но все мы лишь почва, из которой вырастет новое поколение! Сильное! Свободное! Нам нужны люди, и многие находятся на распутье, и моя задача не заманить их к нам, а помочь сделать правильный выбор! Помочь сделать выбор! И этот выбор не всегда в нашу пользу, но свободное общество не может появиться из людей обманутых или завлеченных обманом! А для того чтобы помочь человеку определиться, нужно узнать его, что я и делаю!
Он подошел вплотную к Виолетте и заглянул в ее глаза. От него пахло коноплей и пивом. Разве так пахнет свобода? – подумала Виолетта, но тут же прогнала эту мысль. Прогнала потому что в глазах, которые смотрели на нее, плясали огоньки. Те самые от которых ноги становились ватными и приятно теплело внизу живота, те самые, но… Но сегодня они утратили часть своей магии. Были тому виной кальян и пиво, она не знала, но в них чего-то не хватало. Они по-прежнему заводили ее, она по-прежнему ощущала головокружение, но все это было в пол силы. Словно у чар, которыми обладал его взгляд, вышел срок годности. Она улыбнулась, он ответил ей тем же.
Они вернулись в комнату. Виолетта села под Че Геварой, Вадим занял место под Лениным.
– Оригинально тут у вас, – усмехнулась Мэри, разглядывая стены.
– Это временное пристанище, человека не должно ничего держать. Жить надо так, чтобы в любой момент можно было выйти из дома и больше в него не возвращаться, – Вадим сделал глубокий вдох из кальяна.
– А что за мужики на стене? – Мэри ткнула пальцем в плакаты за спиной Виолетты, и Вадим зашелся в кашле.
– О, а этот мужик у Витахи на футболке был, помнишь Машка? – Катя ткнула подругу в бок, указывая на Че Гевару.
– Машка – это та, которую можно за ляшку, а я – Мэри! – прошипела подруга.
Виолетта перехватила унылый взгляд Вадима и улыбнулась. А еще она заметила, как восторженно Василий смотрит на рыжую. В этот момент у Виолетты завибрировал телефон. Девушка встала и вышла на кухню. Звонил отец.
– Привет, па-па.
– Здравствуй, дочка! Куда это ты пропала?
– Никуда, все как обычно, у нас же обед завтра?
– А просто встретится с отцом без расписания?
Виолетта молчала.
– Ладно, расслабься, – опередил Игорь Викторович. – Мы с тем похотливым толстяком все обговорили, все решили, все утрясли. Он сегодня позвонил, говорит, что послезавтра какой-то литературный конкурс проводит награждение победителей. В общем, он говорит, что ты стала победительницей этого конкурса, он все решил. Говорит, что это просто идеально. Про тебя напишут в газетах, а потом уже начнем печатать книги.
– Но ведь мы не посылали роман!?
– Доча?! – напрягся Соломахин.
Ты и роман не писала, – мысленно договорила за отца Виолетта. Так что ее удивило? Наверное, то, что происходящее перешло в степень реальности. Еще вчера она думала про это как нечто несбыточное,