Дверь отворилась, в каморку вошел Захар со своим любимчиком Хомским, единственным приемышем среди птенцов, о котором прожужжал Инге все уши: да какой он надежный и незаменимый, да как же повезло, что он попал на остров и присоединился к команде, да как же я обходился без него раньше. У каждого в руках было по свернутому ватному матрасу. Пираты застелили кровать, Хомский пообещал «придержать Оскара», что бы это ни значило, и ушел, даже не глянув на узницу.
Захар поправил матрасы, вогнанные в кровать точно по размеру, и обернулся к Инге.
– Как самочувствие?
Филипп Ирман. Инга Ирман. У них один разрез глаз и один взгляд. Они поженились после тяжелого испытания. Он не оставил ее тогда, не оставит и сейчас. Она помнит. Ему выстрелили в грудь у нее на глазах. Он захлебнулся кровью. Она не прикоснулась к нему на прощание. Захар, этот шакал, отобрал у нее обручальное кольцо, а его жалкий выкормок срезал часы с мертвой руки. Она помнит.
– Почему ты не переоделась?
Инга с облегчением поняла: ничего не изменилось. За время умоисступления она вспомнила о палаче лишь однажды и то с ненавистью.
Пират меж тем разглядывал ее с любопытством, точно видел впервые.
– Что ты сделала с волосами?
Длинные вихры падали на лицо подобно свалянной пряже. Инга сумрачно глядела сквозь них.
– Ты сможешь их распутать? Выглядишь так, словно из колодца вылезла.
– Что вы мне вкололи? – хрипло спросила Инга, смутно сознавая, что палач снова обвел ее вокруг пальца.
Мучитель растянул губы в лукавой улыбке фокусника, который мановением руки отделил голову зрителя от плеч и затем также ловко вернул на законное место.
– Убойную смесь для забега на дальние дистанции. Или получения грамоты лучшему работнику месяца. Короче говоря, дали тебе психостимулятор, который обычно применяют для лечения таких вот безжизненных амеб. Хорошо время провела?
Инга ответила испепеляющим взглядом. Захар коротко рассмеялся, но тут же посерьезнел.
– Первый раз для острастки, только взбодрить. Но вздумаешь снова давить подушку целый день, и без шуток вкатим что-нибудь из личных запасов. И тогда посмотрим, вспомнишь ли ты ту ночь, когда выпрыгнула от меня из кровати.
Узница похолодела. Она не знала, что случилось – может, действие препарата пошло на убыль, – но соединять между собой мысли стало проще. Взрывные волны энергетического удара теряли мощь и затихали в глубине, отголоски еще прокатывались по организму, но были слишком слабы, чтобы возыметь на нее действие.
– Разъяснил понятно?
Не поднимая глаз, Инга покорно тряхнула вихрами и на всякий случай прибавила вслух:
– Да.
– Вот и умница. Скоро ужин принесу. Думаю, не надо говорить, что на тарелках не должно ничего остаться?
– Откуда мне знать, что вы ничего не подмешаете и все не повторится… – забормотала Инга,