– Это такой охренезный волчара с глазами как мельничные колеса, который в день всеобщего трындеца сожрет солнце с луной и закусит задницей Одина?
Подменыш чуть покривилась, но кивнула:
– Да, примерно так.
– Не думаю. Хотя, пес его знает, может, и имеет. Глейп-ниэр имеет нас всех, и отношения, я думаю, тоже поиметь может.
Он глубоко вдохнул и начал:
– В общем, Глейп-ниэр – это то, что короли Маг Мэлла носят вместо короны. Но только корона – в общем-то, бесполезный кусок металла, а Глейп-ниэр – артефакт чудовищной силы. Выглядит она довольно-таки невзрачно, я бы сказал, непритязательно. Тоненькая серебряная цепочка без замка. Футов пять-шесть в длину – длинная такая, опоясываться можно. Шелковистая на ощупь, легкая как воздух, текучая как вода. Ничем прочим, казалось бы, не примечательная. Тусклая, почти без блеска. Откуда она взялась – сдается мне, никто не знает. До того, как она попала в руки к моим далеким предкам, ею вроде бы владели древние короли фоморов. Знаешь, кто такие фоморы?
Девушка быстро кивнула:
– Демоны моря.
– Можно и так сказать. Те времена успели обрасти легендами: кто-то считает их Золотым Веком Маг Мэлла, кто-то говорит, что не было времени мрачнее и кровавее. Когда последний король фоморов умер – а было это, как ты понимаешь, очень давно – разразился страшный Мор, и тысячи фейри полегло без видимых на то причин. А потом Глейп-ниэр оказалась в руках сидов из рода Дэ Данаан. Моего рода.
– Вот так прямо сама собой и «оказалась»? – сложила губы в скептическую усмешку учительница истории.
– Слушай, я не знаю. Я твою профильную дисциплину тут у себя через пень-колоду учил, так что выжимаю для тебя все, что только могу. Так что не жалуйся на страдательный залог и все такое прочее. Так вот, суть в том, что именно Глейп-ниэр дарует власть королям Маг Мэлла. Причем не символически, а буквально. Тот, кто ее носит, способен повелевать разумом и чувствами окружающих. Все, что ему нужно сделать – это коснуться цепочки пальцами, а затем выбрать цель и воздействие.
– Какое воздействие? – осторожно уточнила подменыш.
– Любое, пупсик, – хищно оскалился Киэнн, внезапно войдя во вкус. – Ну как, больше физическое, конечно. Вдруг одним махом привить хорошие манеры или научить китайской грамоте вряд ли получится. Но в целом – ассортимент ограничен только природными наклонностями и талантами владельца. Ну и его воображением. Можно и банально головой об стенку, как меня. Можно и что-то позатейливей организовать, вроде внутреннего кровотечения, непроизвольного мочеиспускания или, там, внезапного самовозгорания. Можно переломать кости или заставить лизать раскаленное железо. Можно выгнать порядочную девушку из дому посреди ночи, в туфлях на босу ногу, так, чтобы она шесть часов толкалась на перроне, поджидая некого кобельеро с замашками аристократа…
Подменыш вспыхнула,