Пространство свободы. Литературный дневник. Татьяна Юрьевна Ирмияева

«над жизнью вещества», работая над «исследованием о смерти»: «Он хотел добыть долгую силу жизни или, быть может, ее вечность из трупов павших существ». Открытие Самбикина состояло в том, что в человеческом сердце как органе тела скапливается некое неизвестное вещество, обладающее живой мощью, но бездействующее, не используемое организмом по прямому назначению. Этот огромный резервуар жизненной энергии где-то и чем-то удерживается и потому не может прорваться в человеческое тело, чтобы постоянно подпитывать его и омолаживать. Где этот запорный шлюз, который мешает человеческому телу жить вечно? Да, вечно, потому что эта жизненная сила постоянно разлита в воздухе, и человеческое тело жадно впитывает, всасывает ее в себя, но в нем она куда-то пропадает, что-то ее захватывает, прячет от прямого взаимодействия с телом, и тело ветшает, стареет и умирает. «Но где тот шлюз в темноте, в телесных ущельях человека, который скупо и верно держит последний заряд жизни? Только смерть, когда она несется по телу, срывает ту печать с запасной сжатой жизни, и она раздается в последний раз как безуспешный выстрел внутри человека и оставляет неясные следы на его мертвом сердце…» Самбикин решил добыть этот эликсир жизни, который разливается в теле только что умершего человека, для того чтобы лечить живых от старения и смерти.

      Жизнь человеческого сердца, обездоленного, то есть лишенного его права по рождению, в силу естественного закона, на вечную жизнь, сердца, неизбежно ветшающего, сердца обманутого, показана в Сарториусе. Во власти чувства к Москве Чесновой Сарториус страдает: «…в его тело вошли грусть и равнодушие к интересу жизни». Сарториусу мешает отдаться ясному течению мысли «…все нежное, странное и человеческое», затмившее его ум. Его сердце бьется трудно и мучительно, как мотор, запущенный на всю мощь на холостых оборотах, изнашиваясь зря в переживаниях этой любви.

      Самбикин, друг Сарториуса, делится с ним своими мыслями о том, что есть ненормальные состояния человека, такие, когда он болен, несчастлив, влюблен или видит сны, порождаемые неким «вторым» внутри человека. Жизнь проходит в беспрестанной борьбе с этим враждебным «вторым». Но кто он? «Стесненная сном забота об окончательном устройстве мира» – это тоже «он». Сарториус задает Самбикину вопрос о мучительности жизни – почему она такова? И Самбикин отвечает ему при вскрытии в прозекторской тела умершей молодой женщины, ведь он уже почти понял причину человеческого страдания от жизни. Это – вакуум души, всасывающей в себя все человечество, движущей историей, вакуум, который находится в пустоте кишок между еще не усвоенной пищей и тем, что готово покинуть человеческий организм как отходы жизнедеятельности. Но Сарториус нашел сравнение души с пустотой кишок слишком лестным для нее, потому что весь ход истории показывает, что нельзя недооценивать этого тайного врага человечества. «Всеобщее существование, основанное даже