«О, господи, как больно!»
Людвига велела ему молчать… затаиться и ждать, когда Косуля вернется… тогда они получат – всё!… Косуля знает, где ворованное золотишко… Фигу с маслом они получили! Костлявый кукиш с дерьмом! Невинные глазки и губки бантиком: «Ах, братец, о чем ты говоришь?! Какое золото?! Нам бы зиму продержаться, устроился бы ты лучше на работу».
– У-у-у, стерва! Мать в могилу загнала, меня в дурку сбагрила, а золота как не было, так и нет! Ненавижу, суку, ненавижу! – что есть сил, Гектор замолотил по матрасу кулаками.
«Был камень, да и тот пришлось гризли отдать. Заявился призраком из прошлого… заодно она с ним, точно заодно! На подмогу позвала, коза драная! Может, подозревает что?… надо молчать… молчать!»
Он крепко зажмурился, до мерцающих мушек в глазах. Стиснул зубы до скрежета.
«Гризли знает, что не убийца… ему нужна правда…»
Как же он боялся его! До онемения, до дрожи в позвоночнике… за собственную трусость… за вечный ужас разоблачения…
Свинцовый обруч вины все туже сдавливает голову…
«Нет! Гризли никогда не узнать правды… Я сам свершил божье правосудие!… ха-ха, кочергой… и ничего уже не изменить… чугунная дверца затворилась и за мертвыми и за живыми…»
Жалобно застонав, Гектор ничком повалился на матрас. Уставился невидящим взглядом в потолок. Замер. Его тихое бессвязное бормотание впитывалось в мягкую обивку стен:
– Волчонок… я забыл про волчонка… буду спать… долго… потом заберу сына… хорошо… все хорошо… покойной ночи, маменька…
Воспаленные веки навсегда прикрыли расширенные зрачки. Навалилась глубокая апатия, обезболивая истерзанный мозг. Руки безвольно упали вдоль неподвижного тела. Сомкнутые в кулаки пальцы разжались. Дыхание остановилось.
Глава 15. В вестибюле психиатрической больницы
Бережно накидывая пальто на хрупкие девичьи плечи, Генрих чуть сжал их в знак сочувствия.
– Право, дорогая Алимпия, мне очень жаль. Анафилаксия на инъекцию аминазина… внезапный отек гортани… Кто ж знал, что ваш кузен аллергик?
– Вы должны были знать, прежде чем делать ему уколы! – огрызнулась Алимпия, ничуть не смущаясь своей грубости. Она была зла. Внезапная смерть Гектора потрясла ее. Угрызения совести не заставили себя ждать: была ли необходимость запирать его в лечебнице? Ведь они с дядей, какие-никакие, но лекари… что ж они не справились бы. Здесь что-то не так.
– Я провожу вас… – начал психиатр.
– Не стоит беспокоиться, дорогу сами найдет, – оборвал его Егор, беря за руку Алипию.
Дождь перестал, но небо не прояснилось. Грозовые облака все так же нависали над зданием больницы. На ступенях пожилая женщина куталась в мохеровую шаль.
– Простите… – обратилась к ней Алимпия, – вы не знаете, кто так протяжно стонал? Кажется, звук доносился с верхнего этажа…
Подняв