Дело осложнялось тем, что крепость лежала на острове, отделенной от материка глубоким полуторакилометровым проливом. Тир имел флот и рассчитывал на помощь своей североафриканской колонии Карфагена. За много веков существования Тира никто не смог взять эту мощную крепость. Александр, желавший быть первым и лучшим во всем, твердо решил нарушить эту традицию и свершить небывалое. Он любил браться за дела, превышающие человеческие возможности. Царь задумал засыпать пролив, построить мол и подвести по нему технику и войска для штурма, так как флота у него практически не было. Предстояла гигантская работа!
Дело продвигалось сложно, ибо мол периодически размывался бурным морем или разрушался тирянами с кораблей. Строители и поставщики строительного леса из Ливана подвергались постоянным нападениям. Армия несла потери. Жизнь в лагере резко изменилась. О совместных пирах, охотах и развлечениях давно забыли. Все были по горло заняты постройкой мола и подготовкой штурма.
Таис все же переселилась по-ближе к пульсу жизни: в стан прачек и швейников, сопровождавших армию – своего работодателя, но не в самый лагерь. Ей не хотелось видеть Александра – с глаз долой, из сердца вон. Хотя, так считала ее голова, сердце считало по-своему, а ему, как известно, не прикажешь. Но Таис твердо решила приказать. Приказать смириться с тем, что жизнь такая и не может быть другой – ни за что и никогда. Она приказывала себе, что надо хоронить своих мертвецов – в данном случае, свою убитую любовь. Что надо учиться жить другой жизнью, а не биться до потери сознания головой о закрытую дверь. И быть счастливой в другом – только в чем? Что счастье начинается с нее самой, а не с кого-то или чего-то вокруг. Что преступно так терзать свою несчастную душу – для души надо оставлять радости, а трудности должна преодолевать голова. Все эти и многие другие хорошие мысли она повторяла, как молитву, день за днем, пытаясь ими вытеснить неотвязные мысли об Александре. Она упрямо решила опровергнуть истину о том, что в противоборстве разума и чувства всегда побеждает чувство.
Иногда у нее неплохо получалось «быть умницей», и она на какое-то время переключалась на что-то – книгу или дело – но вдруг обрывок какого-то видения, воспоминания, какая-то фраза Александра проносилась в ее мыслях, и вся система обороны рушилась в миг.
Уже несколько недель она упорно избегала встреч с ним. Таис старалась загрузить себя занятиями и заботами или подолгу бродила по окрестностям, очень красивым горам, поросшим величественными ливанскими кедрами. Их ветви не провисали