Петроградская ойкумена школяров 60-х. Письма самим себе. Михаил Семёнов

взрастила в них комплекс вины. Так, дома, проходя по ковру, расстеленному на полу гостиной, им надлежало «петлять», дабы не протаптывать тропинку. За непослушание – наказание. Это надломило психику ребенка. Мишкин отец первым нашел для себя выход из этого тупика. Будучи электротехником, кандидатом наук, он ушел из своего НИИ и устроился простым электриком в систему рыбоколхозов Северо-Запада. Теперь в любой момент дня или ночи он мог без лишних объяснений, прихватив дорожный чемоданчик, отбыть на несколько дней в далекую командировку (или будто). Ну, а Мишка оставался один, принимая весь «огонь» на себя, и еле дотянул до армии. Отец же втайне от супруги приобрел в рыбацком поселке Моторное за Приозерском избу на берегу Ладоги. Там и скрывался при необходимости. Мишку спасала только живопись. Он неплохо писал маслом, изредка навещал тут отца и в этом суровом, но прекрасном северном краю, его полотна со светящимися стволами сосен на гранитных скалах Ладожских берегов, казалось, не уступали работам самого Поля Сезана. Бывая у них там, без пары увесистых сигов, обернутых в крапивные листья, в город я не возвращался.

      Второй Мишаня тоже приятель школьной поры, но уже по летнему отдыху на даче под Сосново. Тоже единственный сын у родителей. Его отец был известным в Ленинграде мастером-часовщиком и прилично зарабатывал, ведь часы тогда носили все, а они нередко ломались. Их дача была комфортной, с диковинным тогда открытым бассейном. Мы все гоняли на велосипедах, а Мишаня уже тарахтел на мопеде, это было тогда круто. Он любил технику, часто его разбирал, смазывал. Руки всегда были испачканы солидолом и отработанным маслом, ногти коротко обкусаны (тоже, видимо, были проблемы в семье). Однажды отец сделал ему «мужской» подарок – купил старый «горбатый» «Запорожец». Лето паренька наполнилось созидательным смыслом – авто хлопотами. Через пару недель «убитый» движок заработал, и он с нами на этом «потомке» Фиат-500 без номеров объездил по упругим лесным дорогам, присыпанным подстилкой хвойных иголок, все окрестные озёра и озёрки, речушки и грибные места под Сосново.

      Каждое каникулярное лето пополняло наш словесный тезаурус. Помню – школьный друг Алик Захаревич привез однажды с Рощинской дачи неизвестное ранее словечко «бредень». Оказалось – особая сеть для ловли рыбы на мелководье (видимо, от слова – брести). От Мишани познали «шкворень», «торсион» и прочие авто термины.

      Уже спустя годы, в 90-е, узнал, что Мишаня женился. Его избранница оказалась «штучкой», била мужа будильником по голове, попрекала безденежьем, устраивала истерики от невозможности с ним «красивой жизни», исчезала на недели, но вновь возвращалась. Он решил рискнуть быстро заработать, собрал в долг сумму денег и заказал вагон с холодильниками для продажи. Вагон пришел, но не с техникой, а набитый медицинскими халатами, да еще и неликвидными, почти детских размеров. Поняв последствия, вся семья спешно бежала в Америку, ночуя перед этим у разных знакомых. Там через год Мишкина жена разбилась в автокатастрофе, а нынче