Как-то республиканское начальство направило этого бухгалтера в соседний район на проверку другого колхоза.
Как человек обязательный, он добросовестно отнёсся к поручению и «накопал» там много чего. Акт же отправил в Махачкалу.
На его беду председателем проверяемого колхоза оказался родным братом прокурора республики.
Вызывают нашего бухгалтера в Махачкалу и там же на месте без лишних слов, обвинив в получении взятки при проведении проверки того самого колхоза, берут под стражу.
Основание – заявление какого-то совершенно неизвестного ему человека.
Никакой роли уже не сыграло и отсутствие доказательств и то, что в ходе суда лжесвидетель был вынужден отказаться от своего заявления, ссылаясь на то, что его к этому принудили.
Короче, предстояло человеку отсидеть лет восемь.
И вот сидит наш герой на нарах, а кто-то из сокамерников, услышав его историю, советует правдолюбцу написать жалобу товарищу Ленину (!?).
Дядя решил, что над ним шутят, но, на всякий случай, напомнил советчику, что вождь мирового пролетариата давно в мавзолее.
Однако, сосед по камере был серьёзен и еще раз настоятельно порекомендовал тоже самое.
Деваться некуда. Тюрьма – не курорт.
И вот пишет бедолага вождю, что «живее всех живых», послание, в котором описывает свои злоключения и взывает к справедливости. Вся надежда только на него.
Проходит месяц, другой – молчание.
Под уговоры того же советчика бухгалтер готовит и отправляет второе письмо прежнего содержания и по прежнему адресу – Москва, Кремль, Владимиру Ильичу Ленину.
Через пару недель грузят нашего зэка в «чёрный ворон» и везут прямиком в Верховный суд, который без лишних слов, хотите верьте, хотите – нет, отменяет решение районного суда и выпускает его на волю.
Когда ему приходится вспоминать об этой своей эпопее, он, то ли шутя, то ли всерьёз, считает нужным непременно сказать: – Вечная память Владимиру Ильичу, спасшему меня от тюрьмы.
Герой этой истории, несмотря на возраст, и сейчас работает главным бухгалтером одного из предприятий Махачкалы.
Если пожелает Аллах (иншалла)
Жил да был один мужик.
Возвращается он как-то домой и с порога, чуя запах чеснока, восклицает: – Машалла, сейчас буду есть хинкал!
А жена ему: – Скажи, иншалла.
(В смысле, если того захочет Аллах.)
Муж: – В моём доме, моя жена приготовила мне хинкал, который на столе. Кто может помешать мне его съесть?
В это время раздаётся стук.
Входит наряд милиции, забирает мужа и, в конечном итоге, он оказывается в тюрьме.
(Может по делу, а может, став, как сейчас принято говорить, жертвой милицейского произвола.)
Отсидел товарищ своё и возвращается домой, а жена в этот момент хлопочет на кухне – опять готовит хинкал.
(Может случайно, а может, желая дать возможность бывшему