– Нет проблем, Раиса Андреевна, что вы так? Сейчас поменяю, новая лампочка у вас есть?
– Есть, есть, – сказала она, разворачиваясь к своей двери.
– Пойдёмте.
На тёмной стене коридора он разглядел завешенное зеркало, на едва освещённом уличным фонарём кухонном столе – фотографию с траурной каймой и рюмку с кусочком хлеба.
«Разве у неё был кто-то родной?» – поднявшись на табурет, Боря начал быстро перебирать в памяти всё, что о ней помнил. Она вежливо здоровалась при встрече на лестнице, угадывая моменты, когда стоило заговорить, а когда – только ограничиться приветствием. Иногда звала кран перекрыть, гвоздь забить, и только раз он видел, как с умиротворённым выражением лица она крестила спину спускавшегося по лестнице мужчины с весёлым выражением лица, никак не вязавшимся со статностью его фигуры.
– Готово! Раиса Андреевна, включайте, – сказал он, ступая на пол.
В ярком свете весёлое выражение лица на фотографии казалось бы более весёлым без каймы.
Боря, смущаясь, перевёл взгляд на Раису Андреевну.
– Всё, куда лампочку выбросить?
– Всё, – ответила Раиса Андреевна, переводя взгляд с Бори на фотографию, – вот и всё. Ушёл сыночек, такой молодой, зачем же я осталась, лучше бы он жил.
Боря напряженно молчал, перебирая в уме слова, которые никак не хотели становиться подходящими. Чем утешить человека, когда его горе такое же чужое нам, как и его жизнь? И это можно сказать о любом горе и о любой жизни, кроме собственных, правда, себя тоже утешить нечем, когда…
– Понимаю, – рассеянно выдавил он из себя.
– Спасибо! – сказала она и подняла глаза к потолку. – Теперь мне светло.
– Не за что, зовите, если нужно.
– Спасибо, спасибо тебе!
Последние слова соединялись со звуками закрываемого замка, разлетавшимися в упругой тишине пустой лестничной клетки.
Он остановился перед своей дверью, выдохнул и шагнул. В кухне горел свет и присвистывал чайник, Оля листала журнал и крутила в руках жёлтый клубок.
– Как Раиса Андреевна?
– Откуда ты знаешь, что она заходила?
– Услышала её голос из комнаты.
– Ты не спала?
– Спала, но после звонка в дверь проснулась.
– Ах, да, конечно, проснулась, – выдавал он по одному слову, смущаясь, что упустил такой очевидный факт.
– Ты чем-то расстроен?
– У неё сын умер, фотография с ленточкой в кухне стоит.
– У неё был сын? Я не знала.
– И я не знал.
– Надо будет зайти к ней, поговорить.
– Зайди, попробуй.
– Кушать будешь? Я смотрю, ты только чай наколотил.
– Буду, – обрадовался Боря.
– А почему сам не разогревал?
– Не хотел шуметь, тебя будить.
– Спасибо. Что ты будешь? Есть суп с грибами, есть