Живой замок. Через тернии. Евгений Живенков

его поначалу то и дело возникали в разных частях света, но они были видимы, что позволяло нанести по ним удар. Этому и посвятили себя светлые боги, но не преуспели. Каждый из них в разное время врывался в чертоги темной цитадели Олеандра и пытался покончить как с хозяином, так и с его творением. Но безуспешно, ни один из них не вернулся. А замок тем временем креп и продолжает делать это до сих пор. Олеандр больше никогда не покидал его, и многие считают, что он уже давно умер, и дух его истлел в его же гнилью пропитанном каземате. Однако были и те, кто до конца жизни верил, что настанет день, когда он вновь ступит на мирные земли и принесет за собой мрак и смерть. И боялись этого больше, чем чего-либо другого, ведь не осталось ни одного из тех, кто мог бы дать ему отпор – светлые боги мертвы. Они думали и терзали себя страхами, что на самом деле он лишь израненный отсиживается в своей обители, вновь накапливая силы, для того чтобы вернуться и нанести устрашающей мощи удар.

      С этой мыслью рождались и умирали целые поколения, но прошло более восьми сотен лет, а из замка так никто и не вышел. Живой, он остался самым известным и самым последним божественным творением. Доказательством того, что некогда они действительно существовали, эти шестнадцать идолов, и вершили свою власть. Замок же обрек тысячи людей на смерть и десятки тысяч на страдание. Отвратная память о темной власти и вечный бич человечества, с которым нет никакой возможности совладать. Его изощренность растет, как и его аппетит. И эта жестокая надменность – постаменты, которые начали возникать четыре столетия тому назад, на которых высекаются имена тех, кого он смог поглотить, заманить в свои владения… Последние двенадцать лет он молчал, и у людей появилась надежда. Но, кажется, мы вновь ее лишились. Он все так же здесь, и он все так же силен, а мы все так же не знаем, как ему противостоять…

      Голос Торлага ближе к концу его повествования ослабевал все больше. Последние произнесенные им слова были не громче, чем шепот, но их услышали все.

      Прошло много времени, прежде чем жители селения разошлись и оставили его наедине с самим собой. Он надолго ушел в себя после своих слов, сохраняя молчание и лишь изредка беззвучно шевеля старыми, обветренными губами, безотрывно смотря при этом на черный камень, что не так давно прорезал утоптанную землю в центре площади.

      – Теперь даже здесь, – наконец тихо произнес он, ни к кому не обращаясь. – В самом отдаленном уголке королевства. Больше нет надежды и нет места, где можно было бы, не боясь, состариться. Больше нет…

      Он посмотрел на свои руки и увидел зажатой в одной из них фигурку лучника. Весь день прошел, и даже солнце зашло, но только сейчас он очнулся. Вернулся из глубин своего подсознания, когда закончил работу над тем, за что взялся еще в беспамятстве. Напоследок взглянув на темную глыбу, он провел ножом по шее деревянной фигурки и выронил ее из рук. Чувствуя, как трясутся пальцы и в глазах собираются слезы, он поспешил уйти в дом. Эта безветренная лунная ночь