Вздохнув, он вытерся пушистым полотенцем и отправился в столовую. Не впервой есть на полный желудок…
Их элитный дачный посёлок располагался в пригороде, недалеко от побережья Амурского залива среди пологих сопок и традиционных для этой местности зарослей монгольского дуба. Семья Геловани въехала сюда весной, а на соседний участок ещё раньше в роскошный дом из розового кирпича заселились Алексашины – давние друзья и деловые партнёры Эдуарда Геловани.
Виталия Алексашина за глаза называли «японским богом», поскольку свой бизнес и немалые капиталы он поднял на торговле с Японией. Начав с бытовой химии и шампуней, он постепенно вырулил на автомобили и морскую технику, и не только не был съеден жестокими конкурентами, но и сам успел проглотить парочку. Вот что значит вовремя завязать связи с нужными людьми! Но хорошо зарабатывать деньги – это одно, а вот грамотно их вкладывать – совсем другое. И он предложил давнему, ещё школьному другу Эдику Геловани заняться банковским делом. Эдик неожиданно легко согласился, и дело пошло… Со временем Эдуард возвратил (с приличными процентами) деньги, одолженные Виталием, и стал вполне самостоятельным дельцом. Но благодетеля не забыл.
У Виталия росли дочки – Эльвира и Лолита, и Григорий с Эльвирой были, фигурально выражаясь, помолвлены ещё с подросткового возраста. Виталий и Эдуард любили под кружечку холодного чешского умиляться по поводу будущего ненаглядных деток. Их жёны в это время обсуждали детали предстоящего события, подвенечное платье невесты и постоянно редактировали список гостей.
Вот только знай они, как всё обстоит у «деток» на самом деле…
– Элька, – приглушённо проговорил в телефон Григорий, поднявшись, наконец, в свою комнату и стягивая на ходу рубашку. – Ты дома? Можешь говорить? А ещё лучше, сбежать? На наше место?.. Можешь?.. Отлично. Поговорить надо. – Он лукаво улыбнулся своему отражению и сдвинул зеркальную дверцу шкафа-купе, чтобы нашарить футболку. – Очень срочно. Не по телефону… Нет, случилось, но не страшное. Ну всё, жду. Давай.
Он нажал отбой и потянулся за джинсами.
Через пятнадцать минут он, воровато оглянувшись, выскочил из дома через кухню, прошёл мощёной тропинкой через неосвоенную пока территорию под сад, мимо понурых хвойных кустов, ещё не оправившихся после пересадки, и вышел задней калиткой на тропинку, которая вела через сопку на залив. Тропинка вилась круто, словно протоптанная горными козлами, и пользовались ей разве что местные пацаны. Зато она спускалась на уединённую бухточку между двумя небольшими, поросшими дубом мысками. За мыском справа располагался ухоженный закрытый пляж для жителей посёлка, а слева тянулась каменистая неуютная коса, облюбованная только чайками.
На большом ребристом камне, во время прилива торчащего в самой полосе прибоя, а сейчас устало и одиноко лежащего на берегу, рисовался силуэт тоненькой девушки с рыжевато-золотистыми растрёпанными кудряшками. Лёгкая блузка