Но Григорий рос воспитанным, неконфликтным и послушным парнем. И с затаённой грустью, после окончания лицея поступил на юридический и проучился три курса, прежде чем окончательно возненавидел юриспруденцию. И себя самого заодно. Его мягкость и, как он небезосновательно считал, бесхребетность, требовали срочного вмешательства.
Впервые в жизни, холодея от страха, он предстал перед всемогущим отцом и заявил, что хочет в армию, а ещё лучше на флот. И прежде чем Эдуард Геловани, который уже начал подниматься угрожающе из-за массивного рабочего стола чёрного дерева, успел хоть что-то сказать, Григорий, насколько мог хладнокровно, напомнил, что все его предки по мужской линии со времён Екатерины служили офицерами в русской армии, прадед погиб командиром батальона в Великую Отечественную, а дед служил во флоте и остался в Приморье после службы. И он, Григорий, хотел бы быть достойным своих предков.
После этого, смиренно потупив глаза, он добавил, что нуждается в большей самодисциплине и организованности, хочет укрепить тело и закалить дух. А после службы закончить университет.
Он хорошо подготовился, и почти наверняка знал, что сумеет убедить отца. Он поставил на отцовское тщеславие и фамильную гордость. Ведь как благородно господин Геловани будет смотреться в качестве отца, не только полностью обеспечившего сыну будущее, но воспитавшего его в духе пламенного патриотизма и любви к Отечеству, ныне снова очень модных во всех слоях общества!..
Удар попал точно в цель. Эдуард Михайлович так и замер с открытым ртом, совершенно не зная, что сказать на пламенную речь единственного отпрыска. И цепким тяжёлым взглядом уставился сыну прямо в зрачки. Григорию тогда показалось, что прошла вечность, и все его мышцы превратились в кисель… но он выдержал. Отцовский сканер-рентген сумел бы высветить малейший признак вранья и неуверенности. Поэтому Григорию пришлось предварительно самому поверить во всё, что он наговорил.
Наконец,, Эдуард Михайлович грузно опустился в кресло, и единственное слово упало, как камень:
«Иди».
И Григорий понял, что первый раз в жизни добился своего.
– Мама, разве ты не в городе сегодня? – спросил Григорий, переобуваясь.
Мать собиралась сегодня в салон красоты, прихорошиться дополнительно к предстоящему банкету в честь блестящего окончания университета сыном. Вот достойный повод для парадного выхода царской четы!
– А, – мать раздражённо махнула унизанной кольцами рукой. – Жанна что-то приболела, а все