Хелька закрыла лицо руками.
– Я не хочу на это смотреть, – заявила она.
Шацкий притворился, что задумался.
– А где тот второй барсук? Мы вообще его открывали?
Хеля покивала, глядя на отца сквозь слегка раздвинутые пальцы. Шацкий остановил руку над картой с барсуком. Дочка закрыла глаза. Он в душе засмеялся, передвинул руку и открыл карту с малиной.
– О нет, – простонал он.
– О да! – крикнула Хеля, быстро собрала оставшиеся три пары и бросилась ему на шею. – Ну, скажи, кто у нас королева лотереи?
– Я – король лотереи! – заявил бессовестный Шацкий.
– Вот и нет!
– Вот и да. Сегодня случайно проиграл.
– Вот и нет!
Хлопнула дверь. Вероника вернулась.
– Мама, знаешь, сколько раз я выиграла у папы в «китайца»?
– Нет.
– Три раза! И один раз в лотерею.
– Чудесно, может, тебе стоит поиграть в футбол за «Легию» Варшавы?
Шацкий собрал лотерею в коробку, встал с пола и направился в прихожую. Жена швырнула трехцветный шарф на вешалку. Одета она была, как положено на матч: тонкий гольф, ветровка, джинсы, высокие кроссовки. Линзы вместо очков. Стадион на Лазенковской был неподходящим местом для демонстрации женских прелестей.
– Неужели выиграли?
– Ничья, но почти выиграли. Влодарчик упустил три стопроцентных момента, даже я бы забила. Последние двадцать минут играли вдесятером, потому что кретин Новацкий получил две желтые. Сначала – за фол, потом – за бессмысленную симуляцию. Идиот! Но мы вели весь матч…
– А кто забил?
– Карван, головой, с подачи Влодарчика. «Гоцлин» сравнял счет за пару минут до конца. Стыдоба, что и говорить.
– Когда ответный матч?
– Пятнадцатого.
– Поедешь?
– Не знаю. Не хочу слушать, как стадион сельских придурков орет: «Легла, легла уже Варшава».
Шацкий кивнул с пониманием и отправился на кухню готовить ужин. Вероника пришла к нему покурить. Делая бутерброды, он рассказывал ей о деле Теляка и сегодняшних допросах.
– Любопытно, Бабинич мне как-то говорил о подобной терапии. Я помню, мне это показалось сектой.
– Простите, в нашем доме снова появился маэстро Бабинич, – вмешался Шацкий, не поднимая головы от доски, где резал помидоры для салата с фетой и зернами подсолнечника.
– Тео, умоляю, не будь занудой. Я ведь не спрашиваю, кто из стажерок готовит тебе кофе.
– Я сам себе готовлю.
– Можно подумать, мы с тобой вчера познакомились. Нет?
Он пожал плечами. Ему не хотелось ссориться.
Когда-то это были просто шутки. Потом в шутках стала проявляться ревность. Теперь подобные разговоры быстро переходили в агрессивное раздражение с обеих сторон.
Он приготовил салат, положил себе, загнал дочку в ванную и сел за компьютер. Нужно отключиться на время от мира, то есть поиграть. Он гордился тем,