«Иди на фиг со своими трендами-брендами!»
Альбина разозлилась и хмуро выдавила:
– Мне свитер еще. И пальто.
Девушка засуетилась:
– Минуточку, – исчезла и почти сразу вернулась с вещами. – Пройдемте в примерочную.
– Мне не надо. Я так беру, – Альбине хотелось поскорее покончить с этим и уйти.
– Ну… – девушка обошла вокруг нее, – думаю, подойдет.
Альбина выхватила одежду:
– Где платить?
– Касса там. – обиженно протянула девушка.
Кредитки в кармашке сумки не оказалось. Альбина вспомнила, что отдала ее Ксюхе, чтобы та купила фурнитуру для платья.
«Растяпа!» – выбежала из магазина и понеслась домой.
В прихожей горел свет. Мама в ночной сорочке. В руках пакет с отрезанными волосами.
Увидев Альбину, она прошептала, расширив от ужаса глаза:
– Аля, – губа подрагивала, – что ты наделала?
– Волосы обстригла, – буркнула Альбина, роясь в Ксюхиной сумке. Нашла кредитку и, не дослушав причитания, закрыла дверь.
– Как нет? – Альбина остолбенела. – Меня час всего не было!
Девушка еле скрывала злорадство:
– Вы убежали, а у меня покупатели. И вещи им тоже понравились.
– Но я же первая пришла! – возмущалась Альбина.
– И ушли тоже первая! – парировала продавщица. – Я вам не экстрасенс, мысли читать. Вы ж не просили отложить, а теперь виноватых ищите!?
– Я не… – Альбина осеклась на полуслове, уставилась на девушку и развернулась к выходу.
Она бродила по городу до утра. Войдя в вагон метро, села, скрестив ноги, и уставилась в пол.
«Я пыль. Нет, ее заметно, когда долго не убираешься. Я пустое место. Простейших вещей не могу сделать. Ни на что не гожусь. И Симеона не спасла…»
Вымотанная, голодная, шла, не замечая ни тычки снующих на узком тротуаре прохожих, ни сигналы машин.
– Куда прешь, дура? Жить надоело?
Автомобильный гудок вывел из тумана. Альбина остановилась. Проезжая часть. Выпученные глаза водителя, высунувшего голову из открытого окна.
«Жить? Надоело ли мне жить?» – вопрос показался очень странным.
– Я не живу! Я существую! – закричала она на всю улицу.
– Больная! Тебе лечиться надо! – водитель снова просигналил, объехал Альбину и скрылся из виду.
Глава 4
Стас бежал босиком по холодному кафельному полу. Длинный узкий коридор маячил перед глазами. Собственная тень преследовала по серым стенам и потолку, иногда пропадая в тусклом подобии электрического света, проникавшего из дверных проемов. Хлесткие, как звук пощечин, шлепки ступней вперебивку с глухими ударами в груди. И музыка…
Фальшивый тенор надрывался на высоких нотах. Кто-то отвратительно пилил струны виолончели, заставляя ныть зубы. Беспорядочное завывание гобоев стремилось