Книга десяти заповедей. Наталия Древес

промелькнуло понимание чего-то страшного, уже давно беспокоившего её. Всё то, что ей казалось раньше странным и подозрительным, в этот миг оказалось очевидным. Она, ни слова не говоря, отвернулась, отпустила руку дочери, подошла к стене, где стояли стулья, и взялась за спинку одного из них. Женщина на секунду закрыла глаза и в тот момент, когда можно было подумать, что она без сил упадёт на него, она подняла стул вверх и в ненависти и злобе обрушила стул на своего мужа. Еще раз! И ещё раз! Тот даже не сопротивлялся, он успел лишь прикрыть голову руками и зажмурить глаза. Удар сначала бросил его на колени, а потом поверг плашмя на пол. Окружающие стали удерживать разъяренную женщину. Когда ярость схлынула, её руки задрожали, один глаз нервно задергался, лицо побледнело. Несчастная испуганно вскрикнула:

      – Дочка, где моя дочка?!

      Женщину развернули и подтолкнули туда, где человек с пустыми глазницами о чём-то ласково разговаривал с девочкой. Малышку не пугали его пустые глазницы, скорее всего она их не видела, так как, улыбаясь, но слегка отстранённо, смотрела прямо ему в лицо. Владимир вложил ладошку дочки в руку матери и тихо сказал:

      – Я стёр её плохие воспоминания. Теперь она будет жить с чистого листа. Уезжай к своему брату. Он – хороший человек. Он позаботится о вас.

      Женщина поцеловала его руку. Слезы благодарности и радости, смешанные с чувством стыда, душили её. Но она подавляла их в себе, стараясь не напугать дочку. Она крепко прижала малышку к себе, вдыхая родной запах, взяла её на руки, словно маленькую, и, не оглядываясь, ушла.

      Владимир подошёл к стонущему на полу мужчине, возле которого на коленях стоял молодой доктор и что-то говорил ему. Похлопав врача по плечу, с очень серьёзным выражением лица пророк сказал:

      – Уважаемый! Вы, когда яйца будете отрезать, не забудьте пришить их потом обратно, а то воровство получится. Всего хорошего! Удачной операции!

***

      Прежде, чем покинуть больницу, Владимир попросил Карима принести ему белую одежду.

      – Белое, – сказал он юноше, записывающему размеры, – это символ очищения, освобождения от старого, греховного. Это подъем на новый уровень духовности. Белый цвет олицетворяет божественную силу. Бог избрал меня, чтобы найти его заветы и отдать людям. И я исполню волю его. А теперь иди, мне нужно помолиться.

      Он выпроводил Карима за дверь и встал на колени возле кровати, положив руки на одеяло:

      – Бог мой! Отец мой! Я слушаю тебя!

      После обеда Владимир и сопровождающие его Карим и Лиза шли по улице в сторону делового центра города. Юноша и девушка не смогли ответить отказом на предложение нового знакомого:

      – Ну, а вы, друзья мои, конечно, пойдёте со мной, чтобы первыми увидеть десять заповедей, перстом Божьим написанным! Да?!

      Молодые люди послушно закивали головами, забыв о том, что девушке пора уезжать домой в Россию, а молодому человеку – помогать отцу на базаре.

      Владимир выглядел великолепно в белоснежной рубашке, хлопковых брюках молочного цвета и белых