Я по понятным соображениям старался дистанцироваться от расследования максимально, насколько это было возможно, но интерес все же брал верх. По слухам, подвал, в котором обнаружили тело Джаспера, оказался арендован каким-то рунианцем, аккурат в день смерти хранителя. При этом в самом помещении нашли тело совершенно другого рунианца, и хозяин постоялого двора его не опознал. Тотчас же поползли слухи о возможном предательстве со стороны Союза Севера, но подобные домыслы было запрещено произносить вслух. Судьба же первого уроженца Слагрунаара продолжала оставаться неизвестной. Догадки казались одна нелепее другой, и вынужденно пришлось оставить эту тайну до лучших времен. К своему сожалению я быстро пришел к одному очевидному выводу: Маки не смог бы выжить в той заварушке, не будь он предателем.
Из раздумий меня вырвал резкий толчок в седле. Кобыла оступилась и чуть не повредила ногу. Я встретился взглядом с Фуркоди и миролюбиво улыбнулся ей:
– Прости, замечтался о своем. Да, дороги у них – что надо. Солнечные жрецы не кичатся пускать свою силу даже на бытовые нужды.
– Да плевать я на них хотела! – посетовала ведьма, поморщившись. – Рядом с тобой едет девушка. Она скучает. А ты хоть бы как попытался это исправить, болван!
– Я не шут, дорогая. И не могу по щелчку твоих пальцев оказываться смешным или интересным, – ответил я, привычно отстраняясь.
– Дорогая? – промурлыкала ведьма, извиваясь в седле, словно кошка. – Так мне больше нравится!
Эта игра была длинною в наше знакомство. Фуркоди оказалась первой из учащихся, кто подошел ко мне, когда я выписался из лазарета. Она интересовалась всем: что я чувствовал, ощущал ли запахи, какие видел сны. Притягательная рыжеволосая хищница, являлась грозой не только своего курса, но и возможно ближайших двух-трех выпусков. Чрезвычайно талантливая ведьма-самородок, она была лишена и капли спеси и чванливости, при этом разумно осознавая собственную силу и перспективы.
Имея десятки поклонников и не меньше подруг, молодая ведьма вцепилась в меня мертвой хваткой, по-видимому, решив заполучить любой ценой. Я думаю, она даже не осознавала природы своего влечения, в отличие от меня. Все дело было в искре. Чувствительная к малейшим ее проявлениям, Фуркоди ощущала трепет перед древней силой, что наполняла мою кровь. Девушка тянулась к шепоту смошадор, как цветок к свету. Иногда мне было даже интересно, как бы ведьма себя повела, узнай она, что набивается в любовницы к одному из заклятых врагов бездны.
И все же мы дружили. Конечно, я использовал Фуркоди для достижения собственных целей. В частности, именно она способствовала моему досрочному выпуску из учебной академии в гильдию. Стоило ли говорить, что без рыжеволосой бунтарки, мне бы вряд ли удалось пробраться в княжеские архивы. Кажется, я стал многим ей обязан, но продолжал держаться сам по себе. Однако нельзя было