Хоть мы и не ракеты строили, рынок труда всё—таки узкий, все друг друга знают, и в итоге на одно хорошее место оказалось столько голодных ртов, что я от страха принял первое же предложение с годовым контрактом, включавшим все современные достижения трудовой эквилибристики. Во—первых, уволиться без выплаты колоссального штрафа я мог только при вынесении независимой комиссией вердикта о профессиональной непригодности, что ставило крест на будущей карьере, во—вторых, привычный мораторий на работу в аналогичной области несколько лет после увольнения, из—за специфики новой деятельности фактически запрещало мне работать по профессии.
Так я и оказался здесь, не на дне, но близко к нему: если бы я выпрыгнул в окно, разбился бы я как раз об самое никчемное подобие жизни человека нашего века. Там, наверху, у меня была светлая квартира, пусть без вида на природу, но всего в получасе езды от магистрали М17.3, под эстакадами которой ещё росли настоящие березы. У меня была хорошая мебель, звукоизоляция и небольшой сад на подоконнике.
В рациональном великолепии моей квартиры было только одно несовершенство. С год назад, после принятия нового закона об испытаниях лекарств на животных, лабы с первичными тестами на крысах, кроликах, собаках и прочей живности залило инвестициями – так директорат пытался в кратчайшие сроки прикрыть все возможные дыры и несостыковки, благо тогда ещё корпорация была на гребне волны. Всем досталось поровну, но поскольку как раз из—за некоторых махинаций мы числились в бухгалтерии дважды, нам приехало две новых печи, два трехметровых телевизора, четыре контейнера стерильных инструментов (со складом, рассчитанным максимум на два, мы заполонили всю лабораторию коробками и пакетами, а некоторые даже начали продавать это на сторону – настолько много и безотчетно нам привалило) и просто зоопарк новых животных. Из—за проблем со складом один из телевизоров оказался поставлен ненадежно и уже пару дней спустя был сломан. Матрица не пострадала благодаря защитной панели в упаковке, но вот саму коробку залило чем—то из лопнувшей токсичной канистры, и радостная было уже утрата нанимателя мгновенно перестала интересовать сталкеров в халатах. Всех, кроме меня. Так напротив моей постели появился немного поцарапанный по углам, с поплывшим радужными разводами треснувшей рамкой вокруг дисплея телевизор.
Сейчас же я жил на семьдесят четвертом этаже от поверхности, куда обычно спускались только те, кто готов был брать закон в собственные руки и работать над своим благополучием, так сказать, чем бог послал, а на сорок три этажа выше проходила магистраль М13.1. Купившись поначалу на объявление с квартирой с настоящим окном, я горько разочаровался на следующий же выходной день: свет не доставал до этих мест от слова совсем, а открывать хотя