2.4.16. Страх – тормоз агрессии. Первая рефлексия
У страха есть и более сложные функции. Страх – антитеза агрессии – страх тормозит агрессию и вообще активацию. Сличение энергопотребления и безопасности позволяет сделать вывод, что страх боли может препятствовать поиску пищи и нападению – «прямому процессу» в адаптивном цикле удовлетворения голода.
Если организм проявляет пищевую агрессию в условиях возможного по опыту отпора жертвы (и получения от нее боли), то и нападение ведется с помощью опасения возможной боли и частичной готовности к отступлению. Тогда агрессия через опыт боли начинает ограничиваться торможением через страх. Но успешная агрессия – ее опыт – может, наоборот, усиливать аппетит. Так обстоит дело у очень развитых животных и у не очень развитых людей.
До сих пор (в отсутствии функции страха) представлялось, что пищевая агрессия охоты и поиск природных внутривидовых ресурсов (а у животных они тоже являются предметом агрессии – пища, территория, самки) могут тормозиться лишь насыщением или победой над врагом. Без страха как торможения агрессия осуществляется лишь в режиме «Война до победного конца!» – это свойство агрессии кроется в её физиологии, см. 3.11.7.
Агрессия? Всегда ли?
И у нас возникает представление о первом механизме торможения поведения и рефлексии в природе. Природа (причина) страха – начальный учет присутствия оппонентов как первое еще биологическое «принуждение к миру». Это снижение монополии силы!!! Но здесь применена обратная ассоциация эволюции с опытом истории.
Когда же страх возник? В вопросе такого типа всегда есть два аспекта: необходимость феномена для выживания и возможность реализации.
Первый аспект обращает к среде. В наземной среде малого разнообразия и там, где подвижных на грунте угроз нет, необходимость в страхе отсутствует. Появление страха (и его воспроизведение для вида) актуально в психике для подвижных Животных, которые, прежде всего, оказываются жертвами видов, высших в пищевой цепи. Так мы выходим на представление, что страх востребован в психике травоядных относительно первых хищников. Это позволяет отнести начало появления системы страха к мезозою (250—50 млн. лет назад) с изобилием растительности, когда с ростом крупных травоядных появились движущиеся крупные хищники.
Второй аспект – возможность реализации. Она появляется, как мы видим, из требований к появлению страха при росте уровня психического развития и роли приобретенной в опыте памяти.
Когда мы обращаемся к разнообразию уровня пресмыкающихся времен мезозоя, например, к травоядным динозаврам, то при гигантском весе до 40 или 80 тонн некоторых особей и с длиной шеи в 12 метров, видно, что адекватных угроз им просто нет. Притом большую часть времени такие животные обязаны погружаться в воду – их вес не соответствует скелету, а питаются вегетарианцы