Рэм Кириллович все-таки аккуратно, не называя имен, поспрашивал, все ли позавчера было тихо. Все было тихо, подтвердили ему. Дежурил совсем молодой, недавно принятый на работу охранник, ничего и никого подозрительного не видел, иногда выходил (наверняка покурить), но в основном сидел в холле недалеко от вертушки. Сотрудники ходили, да. Но куда – не спрашивал. Пропуск есть, значит, имеет права прохода. А что, надо было спрашивать разве? Его, охранника, никто не предупреждал.
– Но я не был в больнице в это время, – упрямо повторил Артем.
– А где были?
– Дома был. Я был дома. Но если вдруг у меня отшибло память, и я действительно за каким-то дьяволом приперся в стационар, то неужели чтобы отравить Крестьянинова?
Апухтин молчал. Ждал объяснений и оправданий?
Не дождетесь, зло подумал Артем.
– В конце концов, необязательно допрашивать охранника и свидетелей, – сказал он. – Вы просите доказательства? Ладно. Если вы думаете, что заведующим отделениями больше нечем заняться, пойду их добывать.
– Я так не думаю, конечно, – сказал Апухтин с наигранным сочувствием. – Но… вы же сами понимаете. Сегодня заведующий, а завтра…
А завтра безработный с волчьим билетом. Это он понимал.
Кроме вертушки и пропуска, который каким-то неведомым образом сам по себе, без помощи Артема, прошел позавчера вечером в больницу, а потом из нее благополучно вышел, существовали еще и видеокамеры наблюдения. То ли злостный анонимщик о них не знал, то ли забыл, то ли решил, будто они отключены.
Артем полагал, что последнее.
Камеры и вправду работали нестабильно. Кое-кто считал их муляжами.
Вот сейчас пойду и проверю, решил Артем.
Камерами заведовали, к счастью, не охранники, а компьютерщики. Двух электронщиков-системщиков Игоря и Олега застать на месте было непросто – тяжелая железная дверь чаще всего оказывалась закрытой. То ли они настолько популярны, то ли изредка закрываются, чтобы посмотреть киношки или сразиться в танчики.
Сейчас – несомненная удача – оба компьютерщика оказались на месте.
И даже не одни.
В заваленной железками, старыми системными блоками, раздолбанными клавиатурами, неработающими мышами и пустыми картриджами комнате за огромным монитором притаились трое. Игорь, Олег и…
И Шура собственной персоной.
Она сидела между парнями, непринужденно о чем-то болтая. Хихикала. Строила глазки. Обоим сразу.
Артем почему-то разозлился. Сказал, едва сдерживаясь, чтобы не повысить голос:
– Шура, что ты здесь делаешь?
Парни притихли и сделали непроницаемые физиономии, будто не они вот сейчас отвечали на ее шутки и хихикали в ответ.
С лица девчонки сползла улыбка.
– Делаете, – сказала она.
– Что? – не понял Артем.
– Надо спросить – что вы здесь делаете. Мы с вами на брудершафт не пили.
Он едва не брякнул, мол, вчера вечером