Свечей не хватает, вдруг подумал он. И от мысли о свечах почему-то пришел в раздражение. Разлеглась, понимаешь, как у себя дома. Она к нему пришла поспать, что ли? Ей жить негде?
А вдруг и правда негде?
– Шура, – позвал он.
Девчонка негромко сопела.
Заснула, значит. Вот так вот. Ладно, пусть поспит. Надо подготовиться к завтрашнему опросу коллег.
Артем взял ручку, чистую тетрадь – у него скопилось некоторое количество чистых тетрадей; он любил иногда заходить в книжные магазины и покупать тонкие тетради с забавными обложками. «В детстве не наигрался», смеялась над ним Лариса, а он покупал все равно. Их было уже штук двадцать-двадцать пять, по двенадцать или восемнадцать листов. С котиками, собачками, героями мультиков. Сейчас он выбрал тетрадку с падающими совами. «Сов падение», так сказать.
Он не верил в совпадения. С ними следовало разбираться, и разбираться основательно.
Итак. Что мы имеем.
Пациенту из палаты триста восемь Крестьянинову А.А. доставили прямо в палату бутылку спиртного. Которую он благополучно распил – в одиночку или с кем-то на пару – после чего впал в кому. Видимо, это произошло во сне. Утром, в пять часов, дежурная медсестра, а ею была Марина, принесла пациенту градусник, окликнула его, потрясла, не получила ответа, испугалась и позвала Марфу Лукиничну. Кстати, надо выяснить, кто из медсестер раздавал градусники. Спросить, может, видели пустую бутылку в палате, если да, то… То, конечно, уже выбросили. Артем не понимал, зачем, но зачем-то ему эта бутылка нужна.
Значит, начать с Марфы Лукиничны. Она точно расскажет все, что ей известно.
Во вторую голову расспросить Майю Михайловну.
А вот с ней ожидаются трудности. Ветрова, и без того не очень общительная и разговорчивая, теперь, после смещения с должности, и вовсе замолчит. Может, попросить посодействовать ее мужа? Нет, это еще хуже. Ветров, судя по всему, злится за «подарочек» в виде випа в коме.
Единственная надежда на Марфу Лукиничну. Возможно, она успела поговорить с Ветровой до вызова той к главному. Это было бы замечательно.
Остается три вопроса, к которым Артем не знал, как подступиться. Первый. С чьего номера послано утреннее сообщение. Второй. Кто написал анонимку и почему в отравлении Крестьянинова обвиняют именно его, Артема.
Анонимка, напечатанная на принтере, гласила, что он, Артем Петрович Турищев, накануне вечером пришел в отделение, напоил Крестьянинова водкой и спокойно покинул больницу. И что у автора анонимки есть неопровержимые тому доказательства.
Бред какой-то. Артем не был в больнице. Он вообще вчера не выходил из дому.
Но как убедить в этом начальство, не знал.
И очень бы хотел посмотреть на неопровержимые доказательства, которые анонимщик обязался предоставить, ежели не будут приняты меры к господину Турищеву.
Третий вопрос касался дамы, которая брызгала слюной в его кабинете. Кто она такая? Родственница, знакомая? Близко знакомая?