– Не видел, – Михаил отрицательно покачал головой, – Ты идти то сможешь?
– Не знаю… – она попыталась встать на ноги, но тут же, как будто кто-то невидимый надавил на нее сверху. Колени ее подкосились, и девушка вновь рухнула на песок, – все болит…
– Давай сейчас я… – Михаил медленно поднялся, отряхиваясь от песка, – Облокотись на палку вот, – он указал на лежащую рядом палку, служившую ему тростью.
Девушка осторожно начала подниматься вновь, воткнув палку поглубже в песок. Видно было, как легонько дрожит она всем телом, то ли от холода, то ли от нагрузки. Или всего вместе. Михаил подошел, и поспешил взять ее под другую руку. Вода все еще стекала с ее одежды, оставляя причудливые следы на песке, на секунду размачивая его и тут же застывая. Михаилу происходящее показалось похожим на что-то, что видел он в старых фильмах о высадке в Нормандии. Холодный берег, люди тащат друг друга. Только вьющийся вокруг Космос, все еще прибывающий в удивлении, напоминал что сейчас, благо не война. Со временем путники, что называется, « поймали ногу». Оба шли медленно. Михаил по-другому и не мог, а девушка, вероятно, была жутко вымотана и обессилена. Некоторое время они шли через лес молча. Михаил не хотел беспокоить бедную незнакомку. Да и что говорить не знал. Людей кроме Григория он сто лет здесь не видел. Девушка в свою очередь то глядела вниз, то немного поднимала голову, оглядывая обступившие тропу деревья. Очевидно, что никому было не до болтовни. Но, тем не менее, первой молчание нарушила именно она.
– Мы куда идем хоть? – тихо осведомилась она.
– К маяку идем. – ответил Михаил тяжело дыша.
Он уже чувствовал сильную усталость. Ломило плечо, ныли ноги. Больная спина давала о себе знать. Девушка была хоть и хрупкого телосложения, но к дополнительному весу его потрепанное тело явно не было подготовлено. Они шли вверх по тропе, когда в просвете между деревьев, поодаль Михаил заметил поваленный ствол.
– Бери левее… У нас привал… – объявил он своей спутнице, на что та не стала возражать. Почти синхронно свернув с основной тропы, они побрели к поваленному дереву, возглавляемые все так же неустающим псом.
Оно будто павший воин из древних мифов. Оно, словно Титан, потерпевший поражение в схватке со временем, теперь покоилось среди своих живых братьев и врастало в землю. Сквозь ложбинки в его коре, словно изнутри просачивался мох, постепенно захватывающий мертвое дерево в свои объятия. Михаил с тяжким выдохом расположился на стволе. Тот на удивление оказался очень прочным, и даже гниющее дерево не издало ни звука. Девушка, очевидно также устав от дороги, села там, где ствол казался более сухим. Сейчас, когда сердцебиение его успокаивалось, и шум крови в ушах уходил, он вновь мог расслышать шелест деревьев и редкую перекличку лесных птиц между собой. Казалось, что лес дышал сам по себе. И, в отличие от Михаила, дышал ровно, как бы настраивая на умиротворенный