– Должно быть, наследственное.
– В смысле?
– Твоя мама чудесно играла на пианино.
– Правда?
– Конечно, это ее вторая специализация в школе.
– Ты всегда рассказывал, что у нее профилирующим предметом был английский.
– Правильно, а вдобавок к нему – класс фортепиано.
Отец Сэма любил выдавать истории о матери вот так – небольшими порциями. Он был не из тех, кто устроит вечер воспоминаний, позволяя одному рассказу из жизни перетекать в другой. Сэм узнавал что-то новое, только если ему самому случалось затронуть ранее не раскрытую тему. Благодаря этому факты о матери всегда были такими свежими, так органично вписывались в его собственную жизнь, и Сэм всегда мог быть уверен: он еще чего-то не слышал, ему еще многое предстоит испытать и еще не раз удивиться. И если Сэм пока ничего не знал о маме и бейсболе, вполне могло выясниться, что она играла на второй базе за «Нью-йоркских горожан».
Дома, лежа в постели и наконец согревшись, Сэм вдруг понял: вот чему он завидует! Он бы все отдал, лишь бы знать, что его мама сказала бы про этот матч. Мередит тоже размышляла о своем – о бабушке, правда, для нее проблема заключалась в другом.
– Разве нормально так сильно скучать по ней, когда я наперед знаю каждое слово, которое она произнесла бы, каждую реплику диалога, который у нас состоялся бы сегодня на игре? Да я бы могла поминутно описать весь день, как если бы на самом деле провела его с ней, – поделилась она вслух своими переживаниями.
– Очевидно, разница все же существенная, – отозвался Сэм.
– По крайней мере теперь я смогу притвориться, будто она во Флориде, – пожала плечами Мередит. – От мысли, что мы все равно сейчас не были бы вместе, становится немного легче.
– Разлука – она и есть разлука, а причина не важна, правильно?
– Наверное. Хотя мы все равно общались бы по электронной почте и в видеочате. Она посылала бы мне эсэмэски с пляжа, просто чтоб подразнить. Понимаешь?
– Да, конечно. Разлука нынче разлучает гораздо в меньшей степени.
Всегда есть куда отправиться
Разница существенная, но Сэм не придал бы этому значения, не будь он безработным и влюбленным – опасная комбинация. Почему Мередит так сильно скучает по бабушке, если способна вести с ней воображаемый диалог, будто та рядом? Чего именно нам не хватает, когда мы тоскуем по ушедшим родным, которых знаем настолько хорошо, что могли бы закончить за них фразу или угадать невысказанную мысль?
– Думаешь, дело в том, что остается между строк? – спросил Сэм на следующий вечер после ужина.
– Между каких строк?
– Ты