– Ай! Ай-яй! – испуганно вскрикнула бабуленька-красотуленька, подхватываясь с кресла.
Она проворно сгребла бумаги со столика, сунула их в платочек и, уже на ходу заворачивая его, засеменила из комнаты. В прихожей вскочила в полусапожки и выпорхнула за двери, забыв попрощаться.
– У, провокатор! – выругался Николай, и захлопнул двери.
Обида, досада, стыд окатили его горячей волной. Казалось, в квартире даже воздух нагрелся и жёг лицо, ел глаза. Такая насмешка! Такое издевательство! И за что? И от кого? – от поклонников! Вот и помогай людям…
И Выборов заходил кругами по квартире, чуть не плача.
– Вот это вациас спиас! И кого подослал! – это уже относилось к директору. Оказывается, тот о его творчестве прекрасно осведомлён!
Николай, не зная, куда себя девать, выскочил на воздух, на балкон.
Внизу старуха бежала под дождичком по двору к дому напротив. Крючков сунул два пальца в рот и засвистел. Темноту распорола разбойная трель.
От страха бабка с визгом припустила, не разбирая дороги, и брызги от луж из-под её ног веером разлетались по сторонам. В электрическом свете, падающем из окон квартир, вода под её ногами, казалось, горела.
…Среди ночи кто-то хихикнул Николаю на ухо – хи-хи! И голос показался знакомым. Николай открыл глаза, повернул голову на бок. Рядом тихо спала жена. Он повернулся на бок к ней, и начал было забываться. Однако проснулась память и, как ночная лампочка, осветила картину его беседы со старухой. Её униженная, заискивающая манера поведения. Этот мелкий угоднический хохоток, – а разбудил его именно он: хи-хи… – и сон пропал. Если вечером старуха вызывала жалость, сочувствие, то сейчас – это была ведьма, и он от неё отмахивался. Чур-чур, изыди нечистая!..
Но старуха не унималась.
– Директор, благодетель наш велел. Он мне ваш адресочек подсказал…
Вот заноза! Директор велел, директор велел… Обнаглел, вот и велел. Выкидывают фортели, над людьми издеваются.
Николай лёг на спину и уставился на потолок.
И вдруг подскочил, едва не вскрикнув:
– Да что это я!.. – и прикрыл ладонью рот. – Ммм… Я ж не хрена не понял! Ну, ничегошеньки! Вот осёл! Вот дубина!.. Ему ж, действительно, нужна была жалоба! Там – в вациас спиас – ведь тоже полно бюрократов. Они ж потом ни ему, ни старикам житья не дадут!
До Николая только теперь на свежий ум, дошёл весь замысел, задуманного директором хода. Ему нужен был ответ на эту жалобу. Вердикт, которым тамошние деятели сами "подписали" бы старикам ордер на квартиру. А коли он дал адрес отраслевого цека профсоюзов, то наверняка знал, что такой ответ оттуда поступит.
А он бабку выгнал. О, ё-моё…
Вот раздолбай! Вот, писасатель! Думать надо, ду-умать! И новая волна стыда закачала Коленьку на кровати. И ночь ему показалась долгой.
1988г.
Нечисть огородная.
Дед Кузьма Кузьмич, или Кузя Кузич, с утра собирался копать картошку. Ещё с вечера приготовил кули, ведро, лопату. Сложил в кирпичном