Выборова понесло. Он предлагал гостье то, что, по его мнению, будет самым действенным – бюрократа-директора проберут не только по административной линии, но и прокатят по всей стране великой. Чтобы другим не было повадно. Совсем охамели!..
Однако старушка на его предложения отреагировала странно.
– Зачем в "Крокодил"? Зачем в "Труд"? – спросила она. – Он мне этого не велел
– Кто, чего не велел? – не понял Коленька, прикладывая ручку к листу тетради.
– Так наш директор.
Николай по-лошадиному затряс головой.
– Как, директор?..
– Так. Это ж он сказал, чтоб мы на него написали жалобу.
– Как это он… сам на себя?
– Аха. Сказал, что он другого выхода не видит. Нужна жалоба. И адресочек указал куда писать. И куда он запропастился?.. – она вновь стала рыться в бумагах.
Наступило молчание. Если бы эта бабуля, даже после их долгого разговора, вдруг предложила Коле с пятого этажа гроб с покойником снести, он, наверное, и то так бы не был ошарашен, хотя все его мышцы и чувства этому не обрадовались бы. Теперь же вдруг ослаб, осел и, отбросив в сторону ручку, плохо, что понимал. Всё у него в мозгу смешалось.
– И куда?.. – спросил он вяло, глянув на бабку искоса, с подозрением.
– В ету… Да как её? – От напряжения памяти рябенькое личико старухи сморщилось. И Коленьке показалось в этом что-то насмешливое.
"Ага, вот оно что, вот в чём дело! Посмеяться надо мной решили. А вот этого не хотите? " – Николай под столиком зажал в кулаке фигу и покачал ею. Не на того наехали!
И начал ёрничать охрипшим голосом, от обиды или возмущения.
– Может в Министерство Обороны? Али в Совет Ветеранов?
– Ни…
– Может в Верховный Суд? Али Генеральному прокурору?..
– Ни… ‒ пела баба Варя своё, не замечая перемен в Коленьке.
– И что же это за организация такая, где на него жалобы принимают?
– Во! Вспомнила! Вациас спиас!
– Что-что?..
Баба Варя смущённо подхихикнула.
– Коленька, мил человек, я, может быть, чего не так брякнула по старости и неграмотности, вы уж извиняйте. Но этот адресочек я на всякий случай нацарапала. хозяин сам мне его подсказал. Где-то тута был… А, вот он!
Старуха вытащила из удостоверения ветерана войны бумажку и подала Выборову. Руки его подрагивали. На клочке бумаги были написаны четыре буквы: ВЦ ПС и знакомая улица в столице. То есть в произношении бабы Вари эта аббревиатура прозвучала так ‒ "Вациас спиас".
– Так это же адрес отраслевого цека профсоюзов! – догадался он, узнав давно ему известный адрес.
– Вот-вот, цéка, цéка, – закивала она, усиливая ударение на первом слоге.
– Та-ак. Понятно. Значит, цéка, цéка.
Старуха по-утиному дважды дернула головкой.
– Так вы бы его и попросили написать жалобу.
– Ни-и, его нельзя, – мягко возразила старуха. – Он занятой человек,