– Я так не считаю, но вообще-то так и есть. Задумайся над тем, что все сидящие здесь не сделали ничего общественно опасного хладнокровно. Каждое невменяемое преступление обусловлено множеством внутренних факторов, толкавших реципиента к своему манифесту. У здоровых людей это называется аффектом и частично принимается и оправдывается обществом. Здесь тот же аффект, только вызванный не оскорблениями реальных людей или, например, долгими истязаниями, а пресловутыми «голосами». Добавь сюда влияние среды – получишь пациента. Это не вечный вопрос про дрожащую тварь и право – это то, что создали мы… общество.
– Ты смешиваешь понятия. Психоз одно – под ним нет воли, «голосовики» же вполне способны отделять бред от действительности. Девяносто процентов твоих больных убийц попали сюда осознанно.
– Возможно, но психоз мог случиться немного ранее или сразу после преступления, – ответил я. – Когда я сказал про манифест, то имел в виду не само преступление, а именно вспышку. Пойми, это изменение сознания на биохимическом уровне.
– Но с голосами-то ты согласен? Что их можно отделять.
– Если ты Джон Нэш.
Я опрокинул остатки кофе себе в горло и попытался сделать взгляд серьезным.
– Проблема в том, что сто из ста наших пациентов не Джоны Нэши. Они неграмотны, жестоки и ведомы. Их любимые телепередачи показывают по РЕН ТВ, они голосуют за президента, зная только его имя, и так же не принимают то, чего не понимают.
– А еще они воруют, грабят, убивают, – фыркнула Оля. – Как и все граждане нашей страны, да?
– Верно, – я улыбнулся. – Жизнь – хищник. Ее когти и клыки в крови. Люди жаждут крови. Все. И я их в этом не виню. Только статистика же тебе известна? Сколько у нас в стране психически больных и сколько из них хоть раз проходили по уголовным статьям? А сколько простых уголовников…
– Ты, блин, сейчас кого защищаешь, знаешь?
– Никого. Мне вообще плевать на людей – с «голосами» или без. Плевать, потому что это самый правильный вариант отношения к реальности, – я достал сигарету, прикурил, затянулся. – Я хотел сказать только, что наши ошибки пропорциональны насыщенности нашей жизни. И любая ошибка меняет ход жизни, заставляет съехать с уютной колеи, поменять приоритеты, сдвинуть свою парадигму. Порой это очень неприятно для нас и для окружающих, порой очень больно… Но жизнь если не ошибка, то состоит из ошибок, мы размазываем их по дороге, по которой идем. Основная задача – не обосраться в пути. Остальное не важно.
Оля странно прищурилась, встала со стула и, оперевшись руками о стол, наклонилась ко мне. Кулон из белого золота в форме журавля повис в районе декольте. Я постарался смотреть ей в глаза.
– Вот именно – тебе плевать, – сказала она. – Твоя философия игнора насущных проблем цивилизации превратила тебя в инфантильного тюфяка. Что случилось? Год назад ты был еще полон энергии…
– Взглянул на всё с точки зрения Вселенной.
– И какая она? Эта точка зрения.
– Ее нет.
Оля поморщилась, дым от моей