Профессора́ тоже «порадовали»: в одном коротком абзаце умещались диагноз, симптоматика психоза и короткая заметка о перенесенной в детстве травме головы. В общем, кроме того, что парень страдает параноидальной шизофренией эпизодического типа, я не узнал абсолютно ничего. Паралогическая расшифровка русских пословиц не в счёт – паралогическое мышление характерно для большей части моих больных.
Переворачивая страницы, я всё больше и больше испытывал недоумение: больше половины документа занимала развернутая биография. Детский сад, школа, бесчисленные секции, показания друзей в формате интервью, тонны положительных характеристик… Такое невозможно собрать в рамках уголовного дела. У меня складывалось ощущение, что кто-то намеренно издевается надо мной.
Когда я дошёл до части, где было написано, что на момент задержания Виктор учился на втором курсе режиссерского факультета, на кафедре теории драматургии, мои брови были готовы сорваться в гиперпрыжок к Альфе Центавра. Я понимал, что не усну без беседы с ним.
***
– Знаю, что тебе не интересно, но вот результаты тестов.
– В них мало смысла.
Оля бросила на стол тонкую пачку бумаг и грациозно опустилась на стул.
– Как они это делают? – спросила она.
– Что?
– Обманывают СМИЛ.
– Элементарно. Завидую твоему удивлению.
Она вытащила из стопки лист, пробежала по нему глазами – быстро, словно по неожиданному сообщению от человека, от которого сообщение не ожидалось. Потом прищурилась на какую-то фразу и подняла глаза на меня.
– Корнеев. Достоверность полная. По результатам он сбалансированная спокойная личность, флегматик, склонный разве что к нарциссизму. Рекомендованные профессии – писатель, адвокат, библиотекарь, – она вернула бумагу на место, скрестила руки на груди. – Как, блин, такое возможно, учитывая, что он женщину изнасиловал, а сейчас каждый день попадает в навязки за драки и агрессию в отношении медперсонала. С остальными такая же фигня: по результатам они все пай-мальчики.
– Этот опросник устарел лет двадцать назад, – ответил я. – Для того чтобы алгоритм посчитал результаты достоверными, достаточно правильно ответить на вопросы ключа лжи. «Я иногда вру» – да. «Бывает, что мне приходится скрывать от других людей некоторые свои поступки» – да. «Я всегда говорю только правду» – нет. И так далее. А то, как создатели теста замаскировали этот ключ, лично у меня вызывает усмешку. После вопроса «Хочется ли мне иногда причинить вред человеку» стоит вопрос «Я никогда не вру». Только идиот не догадается, как ответить.
– Да, но раньше они не догадывались. Результаты сошли с ума после того, как я вернулась из отпуска. Это тенденция последнего месяца!
Я улыбнулся.