Марго перестала раскачиваться.
– Это дурка, что ли? – протянула она.
– Ни в коем разе, – Док помотал головой, – Даже не думайте, что я хочу положить вас в психушку. Я хочу лишь помочь вам.
– И что там будет? – не унималась Марго.
Док начал перечислять:
– Что ж, курс лекарственных препаратов, психотерапия – обязательно, водные процедуры – по желанию, пятиразовое питание…
– Работать надо? – перебила его Клэр.
– Смотря что вы считаете работой, – усмехнулся Док.
Что–то щелкнуло у меня в голове.
– Док, а кофе будет? Молоко, сахар?
Улыбка начала медленно сходить с его лица.
– Трансжиры? Никотин? Этиловый спирт?
– Нет, – медленно ответил Док, – только цельнозерновой хлеб, вода и небогатый набор фруктов.
Послышался шум шагов. В комнату, ковыляя, подошел странного вида человек, поджимая одну руку и странно хихикая.
– О! Познакомьтесь, это Филкин, – Док, кажется, был рад сменить тему.
Филкин проковылял ко мне и, так же хихикая, заговорил:
– Знаешь, в чем фокус? Знаешь?
– Нет, не знаю, – растерянно ответил я.
Но Филкин не унимался, смотрел мне в глаза и продолжал спрашивать:
– Ну так… Знаешь, в чем фокус–то?
– Он уже сказал, что не знает, – огрызнулась Марго.
– Фокус, фокус… – Филкин затих, отвернулся и поковылял к двери, откуда вошел.
– Интересный кадр, – сказал Док тихим голосом, – тоже проходит лечение, но у него, как вы понимаете, ситуация совсем другая.
– Док. От этой истории пахнет бензином.
– Бензином?
– Да. Бензином. Если все вокруг залить бензином, достаточно лишь одной искры, чтобы все полыхнуло. Но, черт подери, даже с канистрой бензина у вас ни черта не выйдет без спичек. Курю я только дома, и спички лежат там. Все, что вы говорите сейчас, мне неинтересно. Сейчас мне гораздо интереснее пойти домой, скрутить жирный сплиф и дымить, пока не усну.
После сказанного я встал, не дожидаясь ответа, пнул стул, пожал руку Филкину и вышел прочь из госпиталя. Казалось, что я проспал невероятно долго, и по пробуждению радовался самому простому: солнцу, которое ласкало мою кожу, первой утренней сигарете, и возможности послать к чёртовой матери все то, что мне не нравится.
И вновь – полумрак, раскаленный металл, запах бензина. Горит. Горит, полыхает – полумрак озарён блеском, слышен хруст дымящегося сплифа. Едкий сладкий запах насквозь пропитал тесную комнатушку, я растворился в этом дыме.
Мой, твой мозг – невероятный инструмент. Твои ловкие пальчики повинуются мозгу, твои покупки – его прихоть, мир вокруг тебя – его отражение. Домой ты едешь на такси, закинув в рот пару зипов от твоего пушера, но не ради мастурбации своих торговых центров удовольствия,