Ближе к центру людской поток сворачивался в спираль. Образовавшаяся воронка засосала их обоих, но тут же выплюнула наружу. Они шли и шли, крепко держась за руки, и никак не могли дойти, как в кошмарном сне.
Эдду стало казаться, что перед ним развернут огромный киноэкран, и тени людей, накладываясь друг на друга, перетекают туда, в другую реальность. Надо немного подождать. Он выдернет вилку из розетки, и экран потухнет. Все исчезнет. Останутся только они вдвоем. Он свернет экран и закинет его на старый пыльный шкаф. В его школе, которая тут за углом, был такой шкаф. Старый сломанный шкаф. Вполне подходящий шкаф.
И снова коллективный оргиастический крик: «Ivan go home, Ivan go home». Голоса сливались в сплошную, давящую массу.
Наконец он пробился к закрытой двери и, загородив глаза ладонями от уличного света, попытался сквозь стекло бокового окна что-то разглядеть. За его спиной ахнули: «Да это Лоренц!» Он напряг глаза, но увидел лишь слабый рассеянный свет над конторкой у проходной.
Стараясь смотреть поверх голов, чтобы ни с кем не встретиться взглядом, Эдд потянул Марсо ко входу в кафе. «Это Лоренц!» На последних метрах пути им дорогу преградил плотный пожилой мужчина. Эдд корпусом оттеснил его в сторону и забарабанил кулаком по дверному витражу.
Дверь не открывали.
Вой сзади нарастал. Он почти физически ощутил, как злая энергия толпы хлещет ему за шиворот, как чужая рвота.
«Это Лоренц!»
Он снова несколько раз со злостью стукнул кулаком по витражу.
Наконец дверь приоткрылась. Он быстро втолкнул в образовавшуюся щель Марсо. Потом пролез туда сам.
В кафе было несколько мужчин в гражданской одежде.
Эдд сразу же направился к двери, ведущей из кафе в фойе Дома офицеров. Кто-то прокричал ему вслед:
– Товарищ Лоренц! Такой охраны, как у вашей дочери, нет даже у президента.
Марсо вбежала в фойе и схватила дочку на руки.
В фойе было еще несколько детей, руководительница детского ансамбля, один автоматчик, сидящий у проходной, и молоденький лейтенант, затянутый в ремни портупеи. В проемах окон колыхалась толпа, освещенная светом уличных фонарей.
Эдд подошел к лейтенанту.
– В осаде?
– Пусть только сунутся. Мало не покажется!
– Как вообще?
– Плохо! Не знаем, что делать, то ли вещи собирать, то ли в морду бить. Лучше, конечно, в морду.
– В морду надо бить не здесь, а в Москве.
– Прибалтику удержим?!
– Нет, ее продали вместе с Восточной Германией еще на Мальте.
– Так какого черта мы тут делаем?!
– На вывод войск и кражу военного имущества требуется время.
– Да-а, что тут скажешь! Я проведу вас погребами, вы выйдете на бульвар Райниса, там пусто.
Они выбрались на бульвар из какого-то полуподвального помещения. Справа высилось серое здание университета. На другой стороне бульвара начинался парк, а немного дальше темнела вода городского канала. За каналом теснились