– И что дальше? – заинтересовался Гена.
– Дальше парень зашел в машину. Она стала откатываться назад. Через разбитое стекло влетела девушка, стекло склеилось, стало цельным. Девушка очнулась, стала живой. Это была секунда до аварии.
– Жутко.
– Да.
Оставшиеся две остановки мы молчали. Я разглядывал макушки людей через пыльное стекло.
Пока Гена медленно стягивал с себя куртку, я в пару шагов оказался у него на кухне и уже осматривал конфетницу, как какой-нибудь сладкоежка. Гена появился через минуту.
– Нашел?
– Да, вот две.
Я извлек конфеты.
– Их там больше должно быть.
– Ты их ел – такие конфеты?
– Да. А что?
– Были там загадки?
– Не припомню. Ну, я бы заметил, наверное, да?
Я развернул обе конфеты – обратная сторона фантиков была пуста. Гена взял одну из конфет и засунул в рот.
– А ты отгадал первую загадку?
Я порылся в конфетнице, но больше таких не было.
– Нет, не отгадал.
– Может, это как в игре, – говорил Гена с набитым ртом. – Сначала надо отгадать эту – тебе подсунут следующую.
– Подсунут? – я подозрительно поглядел на него. Наивные глаза навыкате, круглое лицо. Самый простой парень из всех, кого я знаю. Гена.
– Да я шучу.
– Пойдем в магазин?
– Зачем?
– За конфетами.
– Предлагаешь купить все?
– Возьмем полкило.
– А если в них не будет загадок, вернешься и скупишь все?
– Не знаю, – я не хотел думать, хотел совком накладывать в целлофановый пакет конфеты. Так и сделал.
Дома мы с Геной вывалили содержимое пакета на кухонный стол и принялись разворачивать каждую. Все обертки оказались чисты.
– И что теперь будешь делать? – спросил Гена.
– Оставлю конфеты тебе, кушай.
– Спасибо, конечно. Но дались тебе эти загадки?
– Да просто.
– Да просто? Носишься с ними уже не первый день.
Я помолчал немного, а потом вдруг, неожиданно для себя, выложил всё Гене. Про папу и как он шутил, оставляя загадки в обертках. Гена слушал удивленно. Рассказал и о том, что папа пропал девять лет назад. Говорил, а внутри что-то переворачивалось, казалось, что не надо рассказывать. Но я всё говорил и говорил. Пока резко не замолк – будто кончились слова.
Гена после паузы осторожно сказал:
– Илья, а ты не думаешь, что…
– Что?
– Не думаешь, что твой отец жив и…
– Нет.
– Почему? Он ведь пропал без вести, – робко проговорил Гена.
– Бред.
– А кто еще…
– Замолчи, – внутри поднялось какое-то дикое чувство, мне захотелось ударить Гену.
А он сказал:
– Пойдем фугу сочинять, – и вышел из кухни. Вот так вот просто. Я постоял немного, успокаиваясь, а потом тоже пришел в его комнату.