И люди потянулись к ней, особенно – после случая с Алтуфьевой. А она их сортировала. Из интереса, я посмотрел на её лицо: Стася совсем не слушала трёп собеседниц. Склонив голову на бок, девушка задумчиво изучала свои ухоженные ногти. Но стоило ей только сказать пару слов, как задние парты беспрекословно погрузились в тишину – одноклассницы смотрели ей в рот. Староста, как и я сверлившая «галёрку» тяжёлым взглядом, были исключением.
– Хей, я вернулась! – В класс ввалилась простодушная, как пятак, но симпатичная, как погожий сентябрьский день, Анюта Семиглазова, держа в руках набитый пакет.
– Тебя только за смертью посылать, – надменно нахмурилась Стася.
– Я старалась, как могла, ты же знаешь, – Анюта искренне и обезоруживающе улыбнулась. – Вот, как и заказывали: булочки с вишней, шоколадом, куриная кесадилья…
Заговорившись, Семиглазова боком зацепила парту. На сей раз, природная неуклюжесть сыграла с простодушной Анютой злую шутку: куриная кесадилья, предназначенная одной из девиц, хлопнулась на пол. Тишина валом ударила по ушам.
– Анюта, – притворно-задушевным тоном протянула Стася. – Не смей рожать, Анюта.
– П-почему? – Простодушная Семиглазова, очнувшись от потрясения, удивленно обернулась к Ясеневой.
– Тебе этими кривыми руками потом своих детей таскать, – Губы каштановолосой девушки растянулись в жестокой насмешке.
Сонливость мигом спала с меня. Даже несмотря на весь свой цинизм, это было уже чересчур – Стася сильно перегнула палку. Хотя она, судя по плотоядной ухмылке, так не думала. Не думали и зашедшиеся в похабном гоготе одноклассницы. Анюта же смотрела на неё широко раскрытыми, полными слёз глазами, как если бы Стася ударила её по лицу.
– Тебе пора, иначе останешься без еды, – заключила Стася, откинувшись на стул. – Ведь это, – Она указала на пол. – Был твой обед.
Как во сне, Анюта вышла из класса под хохот девиц. Сидящая позади староста, оторвавшись от журнала, ненавидяще смотрела на компанию за сдвинутым столом…
Уроки тянулись медленно, как плавленый сыр, а я всё думал о произошедшем на обеде. Косился на Анюту – та сидела, хлопая покрасневшими от слёз глазами, совершенно не следя за ходом урока. Я вспоминал выражение лица Стаси, и понимал, что на месте Анюты мог оказаться кто угодно. Я уставился на спину сидящей впереди каштановолосой девушки. Та, как ни в чём не бывало читала, словно произошедшее на обеде для неё – в порядке вещей.
– Всем спасибо, все свободны!
Я тут же вскочил. Впопыхах я покидал все своё имущество в рюкзак, но был остановлен девичьей рукой, крепко вцепившейся мне в плечо.
– Ну, чего ещё? –