Честно сказать, времени прошло изрядно, и я успел забыть про разговор, слышанный тем утром.
– Ага. Ну ладно, бывай, – Круто развернувшись, Дементьев удалился на задние парты.
Я, быстро переписав конспекты, сёл на своё место. Из-за мглистых туч, наконец, показалось солнце – бабье лето в этом году было как шкура зебры, чередуя теплые и холодные дни. На часах было двадцать минут девятого, когда порог кабинета переступила классная, принявшись заполнять журнал. До начала урока оставалось каких-то десять минут, а новенькой всё не было видно. Моя голова принялась клониться набок, глаза слипались. Семь минут, пять, три, одна…
Звонок заставил меня нехотя разлепить глаза, уставившись перед собой. Гул стих, все взгляды, отвлекшись от социальных сетей, устремились в сторону доски, у которой стояла новенькая.
Она была нашей ровесницей, хотя казалась чуть старше. Высокая, статная. С каким-то вызовом смотрела она на класс светло-голубыми, слюдяными глазами. Каштановые волосы были собраны на затылке в греческий узел. Школьная форма сидела на ней, как влитая, ладно облегая и подчеркивая всё прелести молодого, пышущего здоровьем тела.
– Ребята, вы, наверное, уже слышали, что к нам переводится новенькая, – постучав по столу папкой с бумагами, Елена Пална встала, выходя вперёд. – Представляю вам Станиславу Ясеневу – с этого дня она будет учиться с вами, так что прошу любить и жаловать.
По классу пробежал шепоток. Староста хмыкнула.
– Ну что ж, – Классная дама замялась, но через мгновение уже бойко продолжала. – Садись где хочешь.
Девушка коротко кивнула, после чего проследовала на первый ряд, присев впереди меня.
– Ну, а теперь вернёмся к теме нашего урока, – Классная раскрыла журнал…
Звонок прозвенел как нельзя кстати, и я, смешавшись с толпой, отправился в столовую. Растолкав добрый десяток третьеклассников, я всё-таки смог урвать тарелку с макаронами и парой чахоточных сосисок. Пробившись сквозь толпу, я сел к столу, за которым, по обыкновению, собиралась наша компания.
– Приятного, – Я грузно осел на скамью.
– И тебе того же, и по тому же месту, – крякнул Димедрол.
Я принялся есть, не особо вслушиваясь в трёп одноклассников о учёбе, каникулах и новостях. Но когда рыжий, словно позлащённый солнцем Акимов с усмешкой поинтересовался у Долофеева, что он думает о новенькой, я прислушался.
– А что о ней думать? – отмахнувшись вилкой, с набитым ртом ответил Ванька. – Новенькая и новенькая, нормальная, вроде, девка. Правда, борзая.
– С чего такие выводы?
– Да так, успели парой слов перекинуться, пока по коридору шли, – Долофеев ожесточенно почесал репу. – Резкая, как понос.
– Приятного аппетита, – едко сыпанула староста Простая, отставляя тарелку в сторону. Кто-то сдержанно хихикнул, однако Мишку это не сколько не остановило, но и подстегнуло. Широко улыбнувшись, он усмехнулся:
– А с тобой, Ванька, иначе никак. Ходи, да подтирайся!
– Пошёл бы