Левиафан решил выжидать. И, уложив Феликса спать – или, как минимум, в постель, он всё ещё не был уверен, спит тот по-настоящему или притворяется, ангелочек, например, притворялся частенько – набрал Оле. Тот явился уже через десять минут.
– Не вижу проблемы, – голем уселся на диван и щелчком открыл банку с пивом. Левиафан пиво терпеть не мог. – Он же… м… идентифицирует себя как равного тем, кто находится вокруг? Как человека?
Левиафан покосился на соседнюю дверь и легким движением создал над диваном купол тишины – на всякий случай.
– Ну, я не спрашивал… вот так прямо. Но судя по всему, с этим проблем нет. Врачи сказали, что у него галлюцинации, а не мания величия.
– Ну вот и прекрасно! – Оле широко улыбнулся. – Ты всегда можешь убедить его, что это всё нереально. Страшные сны, бред высокой температуры, Хэллоуин… Он же теперь как ребёнок. Сколько ты поставил в документах, пять лет?
– И что? – Левиафан скептически выгнул бровь. – Дети тупые, по-твоему?
– Ну-у… – Оле поболтал банку. – Легковерные. А тебе он тем более верит, ты его спас.
Левиафан засмеялся:
– Да он даже не в курсе, от чего! Он не в себе был всё время после бойни в Штутгарте, Вельзевул сказал, никакого отклика на окружающих.
Оле серьёзно посмотрел на демона:
– Но ведь это ты вытащил его тогда из здания. Ты забрал его из рук убийцы. Поверь, такое чувствуется инстинктивно.
Левиафан снова покосился на дверь. Почему-то стало не по себе: ведь если задуматься, он для Феликса куда более опасен, чем тот Уильям Уолтон. Убийца демонов планировал выжившего отпустить, отдать людям, и вместо этого вручил тому, кто положит его на жертвенный алтарь. Иронично. И мерзко.
Хорошо, что у демонов нет совести. И всё же говорить о гипотетической благодарности мальчишки не хотелось.
Левиафан убрал купол и включил телевизор.
– Посмотрим кино? – миролюбиво спросил он.
15
Феликс чинно вышагивал по дорожке, крепко держа Левиафана за руку своей, затянутой в маленькую красную перчатку. В другой руке он сжимал палку с яблоком, покрытым толстым слоем карамели, и осторожно кусал.
– Дя… Леон, – позвал он. – А мы пойдём смотреть слона?
Левиафан с самым несчастным видом поднял воротник. Стояла осень, противная, сырая, и пусть даже он не мёрз, давящее серое небо наводило уныние. Впрочем, зато он мог надеть на себя и ребёнка перчатки и не ловить за это подозрительные и любопытные взгляды. Однажды у него даже спросили, не началась ли эпидемия. Разумеется, он сказал, что началась – чисто из вредности.
– Феликс, – сказал он самым терпеливым своим голосом, – ну зачем тебе слон? Что в нём интересного? Огромная серая глыба со шлангом на конце. И то, из шланга хотя бы людей поливать можно, а из слона никак.
Феликс хихикнул и мазнул карамелью по носу. Левиафан мысленно простонал и достал