Наклюкались все основательно, Костик выбыл из строя первым. Шатаясь, как тяжелораненный боец, он отбыл на кушетку на кухню. Оставшись вдвоем, под треск и грохотание фейеверков и петард за окном, стали целовать друг друга в рот, жадно вбирая в себя языки друг друга и слюну, вязкую и тягучую. Очень скоро, впрочем, они от этого занятия утомились. Ксюха выключила свет (елка продолжала весело мигать разноцветными диодами, отбрасывая на стены причудливые тени), обе они рухнули на диван. Обнявшись, заснули, жарко дыша друг на друга. Проснулись обе одновременно, оттого, как им показалось, что на них уронили мешок картошки. Оказалось – Костян, в одних только трусах какого-то дикого покроя (”семейники”, обьяснила на следующий день Ксюха). Брин взвизгнула, Ксюха зашипела:
– Костян, ты охерел?
– Неудобно на кушетке, Ксюх.
– Ты нормальный вообще, нет? Брин здесь!
– Ну и чего, я только посмотрю.
– Я тебе сейчас посмотрю, животное! Пшел на кухню!
Костян ретировался, по пути ловко подцепив со стола бутылку коньяка, а Ксюха, испытывавшая острую жажду, шарила по столу в поисках остатков вина, нашла, припала к бутылке. “Можно мне тоже вина”, – просипела Брин. Ксюха набрала полный рот, легла сверху на Брин, нашла губами губы подруги, и перелила вино из своего рта в ее. “Еще”,– простонала Брин. Уталив таким образом жажду, они разделись, легли снова: Брин на левом боку, Ксюха пристроилась сзади, укрыла обеих шерстяным неколючим пледом, просунула левую руку под голову Брин, правой обхватила Брин за плоский живот; Брин свернулась калачиком, поместив большие прохладные ступни на ксюхины бедра. Ей показалось, что Ксюха обьяла ее всю, как скафандр, и теперь она, астронавт, плывет в невесомости, под надежной ксюхиной защитой. В голове у нее негромко и торжественно пел Дэвид Боуи:
This is Major Tom to Ground Control
I'm feeling very still
And I think my spaceship knows which way to go
Брин, 1-е января
Утром разбудил Костик. Он уже успел принять “лекарство” от абстинентного синдрома, и стоял сейчас над ними, одетый, источая благодушие и запах коньяка:
– Доброе утро, девочки, с наступившим!
– Уйди, животное!
– Не, ну я чего, я ж только посмотреть.
В Костика полетел тапок, он скрылся на кухне; послышался шум воды, громыхание чайника.
– С наступившим, малыш.
– С наступившим, детка.
Встали, оделись, умылись (на этот раз Брин позаимствовала ксюхину зубную щетку), в очередной раз обновили стол: подозрительный на предмет несвежести салат выбросили, заветрившиеся сыр и колбасу Ксюха сложила в отдельную тарелку, посмотрела на Костика:
– Чудовище это сожрет.
Костик, почувствовав, что речь идет о нем, оторвал взгляд от телевизора:
– Чего?
– Ничего, мой хороший, кушай. А вот коньяк дай-ка сюда, ты не забыл, что тебе сына завтра еще к свом родителям везти?
– Ну,