Когда ты здесь, а впереди простирается неровность московского тротуара, хочется только пройти еще тысячу миль, ступая неслышно, будто меня никто и не ждет на том конце весны. Будто никто не торопит, словно не существует временных и пространственных границ – это так, лишь глупая выдумка Бога, а ты иди, сколько сможешь, и не ищи конца этой странной дистанции. Порхай по теплому воздуху, ты – невесомое перо с крыльев огромной птицы или даже атом в первородном хаосе космоса – это не важно, это не есть смысл. Смысл – это быть струной, на которой Вселенная играет звонкую музыку жизни. Шаги и ветер, танец в полете – ты гуляешь по краю и слышишь молящий шепот одного из стремительно бредущих на снос невысоких домов. Город не хочет быть стертым с карты памяти, как мы не хотим умирать с невысказанной болью, а впрочем, ее все равно не высвободить из тюрьмы грудной клетки, она живет там нехваткой кислорода, катается под ребрами волнами слез, торчит из диафрагмы уродливой рукоятью беспристрастного меча.
Под моими ногами трамвайные рельсы шепчут новые сказки, а я перепрыгиваю их так, словно мне хватит сил пройти навстречу еще несколько жизней. Это слепой прыжок в самую глубокую пучину судьбы – никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом. Под ногами белоснежный берег на истоке, место, координаты которого невозможно найти ни на одной карте мира. Под моими ногами пыльный московский асфальт, и он почти стал моей кожей, вошел внутрь меня, застыл и живет в каждом вдохе.
«Погоди, трамвай, не уезжай так быстро. Забери меня с собой и по стареньким рельсам увези далеко отсюда, туда, где нет пыли и громких автомобильных гудков вслед, а трамвайные пути неспешно уходят вдаль и сливаются с горизонтом в самой крайней точке», – шепчу я и еле заметно улыбаюсь. Кажется, никто не должен этого заметить. Да, я всегда любила без следа теряться в этом городе и только тогда чувствовать себя по-настоящему свободной, ибо, наверное, стать таковой можно действительно только в том случае, когда тебя никто не видит.
А я уже почти перешла на бег. Я всегда знала, жизнь – это словно затяжной бег на какую-то определенную дистанцию. Резвые, непослушные ноги сами ведут нас, сшибая на своем пути различные препятствия и стены, перепрыгивая ямы и взбираясь на возвышения. Можно бежать с какой-то целью. Можно бежать, глядя на горизонт. Видеть там что-то невероятное и постоянно стремиться к этой тающей вдали точке. А достигая ее, находить взглядом новую и бежать уже к ней. Наверное, это бесконечно круто – бежать. Я никогда не боялась лишиться своих ног, а также заветной точки на горизонте. Единственное, чего я боюсь, – это потерять из виду тех, кто бежит рядом,