При этих словах староста взглянул на священника, и тот одобрительно кивнул. Все верно сказал староста. Нет у них души. А нет потому, что не Единого этого порождения, а Врага Его. И об этом даже бумага из церковного управления вроде бы была. Сам-то священник ее не видел, но говорят – верно…
Но это все люди уже и сами знали. А староста говорил дальше, и все молча слушали, стараясь не упустить ничего. Стараясь запомнить, чтобы потом передать тем, кого нет сейчас на площади. Тем, кто собирает живность, запрягает лошадей, грузит повозки, одевает детей. Или просто – бессильные, больные, старые, беременные – сидят в опустевших избах, глядя сквозь слезы на обнажившиеся неказистые, но такие родные стены. Судьба ли увидеть их когда-нибудь снова?..
А староста говорил, что посланные в ближайший монастырь люди вернулись ни с чем. Там уже полнехонько тех, кто поспел туда раньше. Монахи больше никого не принимают. В город идти бесполезно. Города сейчас не те, что в старину. Никого города уже не спасают. Нету, срыли давно, на постройки пустили древние стены, некогда уберегавшие города и всех, кто в них прятался от супостата. Да и где сейчас этот супостат? С какой стороны ждать удара? Никто не знает. А сидеть тут, и ждать… Ну, сами понимаете…
Уйти в лес? Спрятаться там, переждать? Ну, армия со своими людоедами может и уйдет, а хамадийцы-то, хамадийцы останутся. Они же давно на наши земли зубы точат. Мы же для них чужие. Они нас обратно не пустят, говорил староста. Да все это и так понимали.
И народу сейчас поднялась уйма, – говорил староста, – бегут, и тоже никто не знает, куда. И их, куда бы они ни пришли, везде мечами, да дубьем встречать будут, потому что они никому не нужны. Да мы бы и сами… Ну, чего об этом говорить. Земля наша большая, вот только места на ней для нас нету. А где не занято, там жить нельзя.
И выход один, – говорил староста, и все слушали, а священник еще и кивал, одобряя и соглашаясь, – уходить надо отсюда совсем. Не так давно, – говорил староста, – купцы – не наши, чужеземные, но это не важно, – так вот, купцы на своих кораблях попали в бурю, и занесло их на острова в океане, далеко, аж на краю земли. И на тех островах, говорили они потом, никто не живет. А там – хорошо! Там реки текут, озера есть. Там климат мягкий и земля жирная, по три урожая в год снимать можно.
Вздох пронесся над толпой. Три урожая…
Вот, – говорил староста, – вот она, земля обетованная! Вот куда мы пойдем, мужики. Вот куда я поведу вас.
– А как же?!. – возник внезапный всплеск сомнения. –