– О том, как сильно ненавижу тебя.
– Я ненавижу тебя сильнее, – оскорбилась она. – И я не понимаю, зачем ты тянешь? Почему не говоришь, что я проиграла.
Опять она об этом споре. Неужто и правда верит, что ее выгонят из дома? Чудачка.
Тони решил подразнить ее. Проверить, есть ли у нее тормоза.
– А что бы ты сделала, если бы и правда проиграла? М-м? Скажи, Бэмби, на что бы ты пошла ради права остаться в Иден-Парке навсегда, в качестве хозяйки?
На что Джун Эвери была готова ради цели? Ради того, чтобы получить этот дом после смерти Фрэнка. Совсем скоро… Так несправедливо. Так адски, до вырванных из сердца вен, несправедливо.
Она растерялась.
– О чем ты?
– Ты смогла бы сейчас, после того как наконец-то открыла мне свои истинные чувства… Ты бы, допустим, опустилась передо мной на колени?
Джун тяжело сглотнула, и он ощутил во рту ее вкус. Лето, дурман… А внутри магма растекалась, выжигая напоминанием, что Бэмби пошла на свидание с Крисом сегодня. Потому что хотела. Другого объяснения нет, она ведь была уверена, что проиграла пари.
Бессмысленное пари, в котором никто не получит приз: Фрэнка не станет через полгода.
Тони завидовал тому, что Джун об этом не знала. Он тоже предпочел бы не знать, забыть. Забыться с ней, понять, почему она продолжает смотреть на него, как завороженная, если пару часов назад была готова отдаться его лучшему другу.
– А зачем мне вставать на колени? – после долгой паузы удивленно уточнила Джун. – Ты в рыцари меня собрался принимать?
Тони холодно усмехнулся ее притворному непониманию и выразился прямо, лишая разговор двойных смыслов:
– Ты бы отсосала мне, здесь и сейчас, давясь собственной ненавистью?
Раздался громкий стук. Челюсть Бэмби упала. Вернее, разбилась китайская ваза, подарок Паркеров. Джун смахнула ее с квадратного стола, на который оперлась ладонью… Ее ладони. Как электроды дефибриллятора. То, что ему нужно сейчас, а то сердце болит, хоть ты вырви и отдай малышке Бэмби. Пусть поразвлечется, запишет новый видеоролик.
Тони сделал шаг вперед и услышал возмущенное:
– Держись от меня подальше! Ты больной ублюдок!
Но он не остановился. Подошел к ней вплотную и, обхватив пальцами нежный подбородок, пристально посмотрел в болотные глаза.
– А если бы я соврал, что хочу тебя? Это сделало бы тебя сговорчивее? Ты ведь была доброй с Крисом.
В ее взгляде – и ему не показалось – блеснуло знакомое изматывающее чувство, которое ударило под дых, до звезд в глазах.
Джун тяжело сглотнула.
– Но… ты ведь не хочешь.
– Нет. Просто рассуждаю, – хрипло соврал он.
– Да я бы лучше умерла, чем занялась с тобой… этим! – полоснула она его по лицу надрывным шепотом, и последние трезвые мысли пеплом осыпались, столько в ее словах было сумасшедших эмоций.
Ткань короткой юбки смялась от соприкосновения, и он сжал свободной рукой