Он стороны света определяет по звёздам, время по солнцу, а мразей по лицам и словам приветствия.
Однажды он полюбил. Однажды изменил.
Он пропитан алкоголем и тестостероном – могучий и волосатый, как горилла, он слишком часто пьян.
Имя ему – Игорь Михайлович Х.
Х – это первая буква фамилии, которая не подлежит огласке по причине того, что её носитель дал в жизни несколько подписок о неразглашении. Что самое удивительное – он до сих пор помнит срок их действия.
Ныне он знатный арабист – стратег, исследователь, консультант…
Возникает законный вопрос: что объединяет такого человека с книжным червём и писакой-неудачником, как я? Ответ прост – взгляды на жизнь.
Мы отлично сознаём, что этот мир прекрасен, а также то, что только человеки делают его хуже. Мы презираем общество с его моралями, поведением и жизненными приоритетами. Из гордой самоуверенности, мы стараемся доказать, что ничего не стоят жалкие современные людишки с их не менее жалкими ценностями. Плюём на чужое мнение и живём так, как хотим, боясь самим себе признаться в том, что делаем это вынужденно. Мы никогда этого не хотели – мы верили в идеалы, стремились к ним, защищали их от нападок. Но и двое в поле не войны, а партизаны-сепаратисты.
Стадные двуногие животные всё сломали, опорочили, разграбили. Где, скажите нам, где такие понятия, как честь и совесть? Куда девалась дружба? За сколько проданы любовь и верность?
Мы ненавидим сами себя. Мы тоже оказались не так сильны, как думали. Верность своей любви мы тоже продали. Сами. Добровольно. И даже не за деньги. Продали, но не предали. Ведь измена не в «концах», она в головах. Впрочем, оправдание слабое. Поэтому и пили…
…Пили и развратничали.
А началось это давно. Нам было по двадцать четыре года. Я – начинающий газетчик, уже уставший от крушения творческих надежд и планов и пресытившийся враньём и дутой важностью местных событий. Он – боевой офицер, лейтенант запаса, и до поры не рассказывал, почему бросил службу. На данный вопрос отвечал просто – надоело. Ну, что поделать, надоело, так надоело. Теоритически, я понять его мог.
Мой отец тоже военным был и ушёл из армии в звании майора. Про службу отец ничего плохого никогда не рассказывал, только раз объяснил мне истину про срочников и контрактников. «Понимаешь, – сказал отец, – они тупые. На срочку загребают тех, кто по ущербности и скудоумию природному, от военкома сбежать не смог. Исключение – деревенщина. Для этих армия часто оказывается шансом – кто-то в городе по гражданке закрепляется, иные на сверхсрок идут. А контрактники ещё хуже – те не только тупы, но и ленивы. В мирной жизни делать ничего не хотят и не умеют, учиться тоже не желают. А в армии им, как у Христа за пазухой – тут живёшь, спишь, жрёшь, срёшь, одевают бесплатно, и думать не надо – тут есть, кому за тебя думать, на крайняк – в уставе всё написано».
Мне было больше интересно, где он служил и кем. Игорян отвечал также просто – ДШБ. Я по глазам видел, что он недоговаривает. Он видел, что я не верю. У меня появлялись догадки. Всё было отлично, все всё понимали. Мои догадки он в письме