Но Максвелл не из тех мужчин, которых устраивает тишина. Выждав с минуту для приличия, но все же уточняет:
– Мейделин, вы заснули, что ли?
– Н-нет, – бормочу, уже уловив в бархатном голосе ироничные нотки.
– Только не говорите, что не слышали.
Слышала. Так слышала, что забыть теперь смогу нескоро. Но… речь ведь не об этом, верно?
– Зачем вам это, Риндан? – решаюсь на вопрос.
– Я не люблю терять время, блуждая вокруг да около.
Я не отвечаю – у меня просто нет слов. Вот что я ему скажу? “Простите, мистер Максвелл, вы мне тоже нравитесь, но я вас слишком мало знаю”? Да ну, бред какой-то.
Но отвечать не требуется. Я по прежнему не вижу инквизитора, но внезапно вдруг приходит осознание, что мужчина улыбается.
– Вам нужно время подумать?
– Да, – лишь отваживаюсь пискнуть я, все глубже проседая под гнетом непонимания.
Но, казалось, Риндану это и не нужно.
– Тогда поправляйтесь, – раздается шорох, шаги и внезапно ярко вспыхивает пламя в камине. Когда глаза привыкают к свету, я вижу, что мужчина сидит у моего огненного монстра с поленцем в руках, – завтра, к сожалению, проведать вас не смогу – дежурство. А вот послезавтра к вечеру зайду.
Я киваю. Голова гудит – но на этот раз виноват вовсе не переполнившийся резерв.
– На столе – ключ от дома и книги из вашего кабинета: возможно, вам их не хватает. Цветок я полил. Сапоги внизу.
– Спасибо, – тихо благодарю я мужчину.
– Дверь я закрою. С вашего позволения, могу я взять запасной ключ? Мне дико, что вы оставляете его у всех на виду.
Окончательно смутившись, я киваю:
– Да.
– Тогда спокойной ночи, Мейделин, – его голос звучит вкрадчиво, – выздоравливайте.
Утром я долго валяюсь в кровати, игнорируя привычное гудение паровоза. Максвелл вчера ушел, оставив после себя облачко мыслей, которые не давали спокойно спать. Именно поэтому задремала я уже под утро, прежде испив настойки Джо и передумав всё, до чего могла дотянуться мозгами.
Взглянув в окно, я не вижу привычных ветвей яблонь. Более пристальное изучение этого нонсенса приносит свои плоды: за окном валит снег. Густой, пушистый, он падает с неба плотным одеялом, не оставляя ни малейшего просвета.
Часы показывают почти девять.
В голове светло и, сколько я не силюсь, не могу обнаружить ни малейшего следа недуга. Даже тело послушно и податливо в прежней мере. И, если бы не переполненный резерв, который я ощущаю сразу, как только начинаю о нем думать, то всё было бы лучше некуда.
Выпив зелье Джо, я некоторое время сижу неподвижно, не столько пытаясь ощутить его действие, сколько понять, как долго ещё протяну. Максвелл, конечно, обещал заехать к Тревору – но что-то подсказывает мне, что после вчерашней лжи мне лучше сделать это самой.
Я не тороплюсь – завтракаю, завариваю себе чай, добавив туда несколько капель общеукрепляющего зелья, листаю принесенные Ринданом книги… после теплого душа долго стою перед зеркалом, вглядываясь в свое отражение.