В Анапу они прилетели поздно вечером. Тут же нашелся таксист, вызвавшийся, за четвертак, доставить его в Геленджик. Пансионат они нашли быстро, труднее было в целостности и сохранности доставить лилии; её любимые цветы. Только лилии и ничего другого. Он хорошо помнил, как она как-то сказала ему, выставив из пены свою ножку: «В моей жизни, есть только две незаменимые вещи, это ванная и лилии».
За административной стойкой, проверив паспорт, красивая девушка выдала ему ключи.
– Прекрасный букет! – вздохнула она, выразительно закрыв глаза. – Ничто нас так не радует, как цветы…
Он подарил ей два, одарил воздушным поцелуем и заспешил в номер. Он все продумал. Это будет настоящий сюрприз. Женщины любят сюрпризы, как и все сентиментальное. Нужна только помощь Романа. Главное, создать эффект неожиданности. Но номер оказался пуст… Нисколько не расстроившись, Андрей выпил немного для храбрости, повалился в кресло, и с шумом выдохнул из себя воздух.
Он чувствовал вдохновение. Оно, оказывается, обитало вовсе не на книжных полках, не в умозаключениях мыслителей, или философов; не в откровениях поэтов, а в захолустном рыбацком городишке на берегу моря, где с каждой точки пространства, вместе с волшебной музыкой, на сознание накатывали волны любви.
В комнате, залитой лунным светом, раздувая занавески, хозяйничал легкий ветер. Мечтательно закрыв глаза, Андрей задремал…Еще какое-то время, он слышал приглушенные голоса. Кто-то страстно объяснялся за стеной… затем послышались трепетные возгласы женщины, скрип кровати. Все вокруг, и в его сознании, тонуло в море любви.
Сон был глубокий, но тревожный; проснувшись, он присел на кровати напряженно думая. Затем осторожно вышел на балкон, постоял недолго вслушиваясь в тишину; наконец перекинувшись через перила заглянул на соседний балкон. Его он узнал сразу, Татьянин зонтик, она неизменно брала его с собой, «на юга».
Взбодрившись, Андрей сунул в карман коробку с кольцом, быстро перебрался на соседнюю площадку, поправился и под мелодию циркового марша вбежал в темное помещение номера…
Медленно, очень медленно, глупая улыбка сползала с его лица; через мгновение, по нему скользнула растерянность; затем, обезображивающий оскал; и наконец, застыла злая, с оттенками иронии, ухмылка. На кровати, сплетенные в клубок, лежали два обнаженных тела. Рядом, на полу, горкой возвышалась скомканная простыня.
Постояв недолго, он опустил голову, и отвел взгляд… Земля предательски уходила из под ног. В комнате слышался хруст сжимаемых в кулак костей. С трудом подавив рвущийся наружу крик, он включив свет, поднял со стола бокал с недопитым шампанским, и осушил залпом. Затем, чтобы не наделать глупостей, быстро вышел из номера, оставив дверь распахнутой.
За стойкой администрации его встретило заспанное