Наконец, найдя, что комедия длится слишком долго, Ришар, полушутя, полусерьезно спросил:
— Но, однако, что же этому привидению нужно?
Полиньи подошел к бюро и достал копию свода постановлений Оперы. Текст начинался так:
«Дирекция Парижской Оперы обязуется ставить каждый спектакль с пышностью и великолепием, достойными первой лирической сцены Франции» и кончается параграфом 98-м:
«Контракт может быть нарушен: 1) в том случае, если директор не придерживается нижеследующих предписаний:
Следуют предписания.
— Эта копия, — говорит в своих мемуарах Моншармэн, — точно также как и та, которая находится у нас, написана черными чернилами. Между тем, Полиньи указал нам на несколько красных строчек, написанных странным неровным почерком, как будто их писал ребенок, еще не научившийся связывать буквы.
Это добавление к параграфу 98 гласило:
«Если директор задержит более чем на две недели уплату ежемесячного пособия Призраку Парижской Оперы, в размере 20 тысяч франков, т. е. 240 тысяч франков в год».
Полиньи в смущении указал нам на этот удивительный параграф.
— И в этом все его требования? — невозмутимо спросил Ришар.
— О, нет, — возразил Полиньи и, перелистав тетрадь, прочел:
«Параграф 63. — Большая ложа № I на авансцене предоставляется на все представления в распоряжение Правительства.
Бенуар № 20 по понедельникам и ложа 1-го яруса № 30 по средам и пятницам предоставляются господину Министру.
Ложа второго яруса № 27 поступает ежедневно в полное распоряжение префектов департаментов Сены и полиции», и тут же добавлено красными чернилами:
«Ложа первого яруса № 5 предоставляется на все представления в полное распоряжение Призраку Парижской Оперы».
Прочитав это, нам не оставалось ничего, как только встать и, пожав руки нашим предшественникам, поздравить их с такой удачной шуткой, которая еще раз доказала неистощимость их, чисто французского, остроумия.
— Теперь, — добавил Ришар, — мы понимаем причину вашего ухода из Парижской Оперы. Возможно, ли работать с таким требовательным призраком?!
— Конечно, — нисколько не смущаясь, ответил Полиньи, — 240 тысяч франков не валяются на земле. А сколько мы теряли, не имея возможности продавать ложу № 5, не говоря уже о том, что мы должны были вернуть за нее плату абонентам. Весь наш доход, можно сказать, шел на призрака. Красиво уйти — это было единственное спасение!
— Да — подтвердил Дебьенн, — уходить, скорее уходить отсюда! Идем, Полиньи!
Он поднялся с места. Ришар его задержал:
— А