— Да…
— И его видно?
— Конечно, нет. Он там, но… его не видно.
Танцовщицы переглянулись.
— Но ведь, если призрак действительно находится в ложе, его должны видеть, так как он во фраке с мертвой головой.
Этот аргумент нисколько не смутил Мэг.
— Ничуть, — продолжала она, — фрак, череп, огненная голова и все тому подобное — это ерунда. Ничего этого в действительности не существует. Его только слышно и мама тоже его никогда не видела, несмотря на то, что всегда подает ему программу.
— Жири, — прервала ее, наконец, Сорелли, — не морочь нам голову…
Жири расплакалась:
— Напрасно я вам рассказала… Если бы мама знала… и все-таки пусть бы лучше Жозеф Бюкэ не вмешивался в то, что его не касается. Это ему может принести, несчастье… мама еще вчера говорила…
В эту минуту за дверью послышались чьи-то тяжелые шаги, и раздался взволнованный голос:
— Сесиль! Сесиль! Ты здесь?
— Это моя мама, — сказала Жамме. — Что случилось?
Она распахнула дверь, и, едва переводя дыхание, в уборную ввалилась необъятная дама, с красным, как кирпич, лицом и испуганными, растерянными глазами.
— Какое несчастье! — простонала она, падая на кресло: — какое несчастье!..
— Что такое? Что случилось?
— Жозеф Бюкэ…
— Ну!..
— Жозеф Бюкэ… умер!
Танцовщицы вскрикнули.
— Да… его только что нашли… он повесился… Но, самое ужасное то, — задыхаясь, продолжала толстуха, — что наткнувшиеся на его тело рабочие сцены утверждают, что они слышали заупокойное пение.
— Это — призрак! — невольно вырвалось у Мэг, но она сейчас же спохватилась и поспешно добавила: — нет, нет, я ничего не сказала… ничего…
Однако подруги уже подхватили её мысль:
— Конечно, это призрак, конечно…
Сорелли побледнела, как полотно.
— У меня теперь точно не хватит сил, чтобы сказать свою речь, — пробормотала она.
Мамаша Жамме тем временем проглотила рюмочку ликеру и только тогда решилась высказать свое мнение:
— Конечно, это дело призрака!..
Ужасная новость быстро разнеслась по всему театру, гримерные опустели и молоденькие танцовщицы, прижимаясь к Сорелли, как испуганные овцы к своему пастырю, с замирающими от страха сердцами, направились по едва освещенным коридорам в фойе.
Глава 2
На лестнице Сорелли и прижимающиеся к ней танцовщицы столкнулись с графом де Шаньи. Всегда спокойный граф был очень взволнован.
— А я направлялся к вам, — любезно поздоровался он с Сорелли. — Какой прелестный спектакль! А Кристина Даэ! Истинный восторг!
— Что вы говорите, — запротестовала Мэг Жири. — шесть месяцев назад она не могла рта раскрыть. Однако позвольте нам пройти, милый граф, — комическим реверансом продолжала плутовка, — мы спешим узнать о повесившемся Бюкэ.
Проходивший мимо управляющий при этих словах вдруг остановился.
— Как, вы уже знаете, —