– Димочка, это – «Металл»: телефончик конфиденциальной связи, где шесть спецабонентов, советуясь, могут в минуту договориться, пускать нам ракеты – иль нет. Приказ может прийти на мою «балалайку». Но и по этому телефону – тоже.
– А почему, Владимир Петрович, все телефоны как телефоны, а этот – в футляре с печатью?
– Печать – так, бутафория. Пластмассовый колпак с крышкой сделали специально для Брежнева. Точнее – от него. Чтобы старик перестал хватать понравившуюся красную трубку. В первый день, как у него на столе появился этот забавненький телефон – без номерного диска, без клавиш, он тут же снял трубку: «Алло!»… Когда-нибудь, Дима, возможно, тебе позволят прочитать инструкцию в три листа с грифом «Особой важности», и ты только тогда поймешь: когда звонит «Металл» – это точно война!
Дежурного генерала в то утро обсыпало потом. Паника была в глазах офицеров, оцепеневших у пультов. Тот, кто стоял у сейфа, захватив пальцами диск шифр-замка, окаменел.
– Я куда попал? – спросил Ильич.
– На Центральный командный пункт Генштаба, товарищ Верховный!
– Не понял… Генштаб мне сегодня не нужен. Я хотел поговорить с членом Политбюро товарищем Сусловым. Не поможете соединить? Как, кстати, ваша фамилия – повторите.
– Дежурный генерал Центрального командного пункта полковник Чапарьян! – отделяя, как ребенку, каждое слово, продекламировал Юрий Тиграныч.
– Хм… Если генерал, то почему до сих пор полковник?.. И все-таки помогите отыскать товарища Суслова – пусть позвонит.
Кагэбэшник, который, конечно же, подслушивал разговор, тут же вышел на Чапарьяна.
– Дайте выпить лекарство! – оборвал Чапарьян испуганное причитанье. – Дайте перевести дух, дайте просохнуть: у меня в заднице – пять-да-шесть!
У Тиграныча такая привычка: поутру, до доклада министру – одна таблетка, после доклада – две. Для успокоения души. А тут проглотил три, покурил и только тогда уже начал орать на чекистов: «Вы что, не понимаете, яйцеголовые: я чуть не вскрыл сейф с боевыми ключами! “Металл” – это ваша система! Не я – вы за нее в ответе! Делайте, что хотите: замуруйте этот телефон в стену, спрячьте в стол, закройте на ключ! Если это произойдет еще раз, ваши туши будут четвертовать на Лубянке, на Лобном месте! А Андропов засунет потом этот красненький телефон в щель ваших долбаных ягодиц по частям, а трубку – в самую серединку!».
На следующий день телефончик Генсека действительно упаковали в футляр, опечатали сургучной нашлепкой, отодвинули в уголок: так чтобы не дотянулась рука – от греха подальше. А Чапарьян гудел потом в ресторанах неделю, обмывая так неожиданно свалившиеся на его плечи генеральские погоны. Чекисты о подслушанном разговоре, конечно же, доложили Андропову сами. Тот – маршалу Устинову. Так что это была награда