– Забыла, кто тебе шмотки купил? Кто отучил за деньги стелиться?!
– Витя, родной, прошу тебя, я тебе все верну, только не здесь, не позорь меня.
Мужик начал бить ее головой об автобус. Водилы засуетились.
– Эй, мужик, ты чего.
– Эй, остынь, разошелся.
Они начали кружить вокруг него. Я лениво смотрела на них.
– Не подходи, мое дело.
– Ты автобус попортишь. Ты платить, что ли, будешь? Ты совсем дался ебу?
Водилы с трудом вырвали женщину из его рук, которую он заталкивал под колеса, сбив ее с ног. Женщина с разбитым лицом прошла внутрь автобуса. Ей помогал водитель.
– Зашибу, сука, падла… – медленно проговорил у входа мужик. Затем вошел и сел рядом с ней. Та плакала, изредка шмыгая носом: та в темноте себе плакала. Мужчина наклонился к ней в темноте, внимательно и тяжело посмотрел на нее:
– Моя, сука, тварь.
После этого последовали два тяжелых удара ладонью по лбу этой женщины. Женщина замолчала, и автобус поехал.
* * *
В полях закружились голуби. Они падали тяжелыми каплями. Синими и тяжелыми. Вверх, но сначала вниз. Прохлада вечера превзошла ожидания. Тепло растворилось в нем. С примесью иностранного. Так бы еще сказали. Там бы меня увидели. На окраине забухали. Выпивка пробежалась по людям. Как попрошайка в автобусе. Лица пришли сказать, но говорили молча. Женщины с перевязанными грудями возле дорог. С тоской, с обожанием. Женщин вбитые столбы или, еще, хачкары. Бетон растрескался от жары, в нем появились трещины. В них завелись насекомые, мягкие, и жуки: люди и в них машины. Улицы и дороги. Трещины от жары. Я заскочил домой. Выскочил словно пробка. Отпала необходимость присутствовать в себе от звонка до звонка. Больше свободного времени. Выходы из себя. Конные или пешие. Там, прогулки по морю. Вдоль него или без. Для чего это нужно. Юность вошла и вышла. Дырка и боль еще. Зарастают, все сходится. …Здравствуйте, познакомиться, вы мне очень, не очень, пара бутылок пива, пара пустых бутылок, я тебя так, постой… Зарастает, все сходится. Нет сообщения. Выросли здесь развалины. За ночь, на ровном месте. Сами вдруг выросли. Двигаются развалины, дышат, идут за мной. Полное запустение. Здесь стояли дома. Здесь города дымились. Чей-то скелет в столовой. С ложкой застыл у рта. Рты просто так шевелятся. Песочница, полная костей. Кости внутри нее горкой. Разной величины. Заставляют насиловать. Отпечатки ног на бетоне. От его зеркала отрывается Варужан. Он идет себе дальше. Даль на него глядит. В его левой руке два камня. Он сжимает, сжимает их. Человек, обратясь в струю (многоточие дальше следует). Расставание: я и ты. Она надо мной глядит. Дети ломают асфальт руками и едят, запивая лужами. Запивая из луж, едят. Для чего, посудите