Приставили Дубинушку к гостям. Первым делом в оборот его взял спокойный и очень внушительный дядька средних лет, в бедрах широкий, в плечах покатый, руками суховатый, ногами кривоватый. Этот соломеннобородый в добротных и носких одеждах серого цвета всему маленькому княжескому двору, считай, оказался распорядитель. Подошел он, воздел очи горе (а как еще на этакого увальня посмотришь?) и сказал:
– Слушаться будешь меня. Что скажу, всё надо делать. Великому князю только попробуй не угодить. Буду давать поручения. Если что, скажешь – Истома Безобразов велел. Спросить чего хочешь, так спрашивай.
А Неждан возьми и ляпни первое, что в голове лежало, без обиняков:
– А правду говорят, что в Москве самые красивые на всем белом свете бабы? Вот бы посмотреть, коли так!
«Ой, дернул черт за язык – успел подумать Неждан. – Попал прямиком впросак, нашел о чем спрашивать, дурачина!» А солидный Безобразов вдруг грянул хохотом, да так, что поднаторевший в арифметике Дубинушка успел помимо воли посчитать все его зубы.
– Да, холопчик, несладки тебе, видать, щи монастырские, – смахнув слезу, выдохнул Истома. – Ну что тебе сказать, болезный. Такие там есть девки, что как месяц, а есть такие, что и как солнышко. Да пока не про твою душу. А ну бегом за посудой, дубина, смехом господ не накормишь!
«И этот дубиной назвал. Сговорились они все, что ли, или сам догадался?» – обиженно подумал Неждан на бегу…
***
День, столь богатый событиями, не склонился еще к вечеру. Иван отведен в предназначенные ему покои, если словом «покои» можно назвать не очень-то и большую скромно обставленную келью с решетчатым окном. Пока венценосный отрок ходит там из угла в угол, переваривая впечатления от первый раз в жизни увиденного моря, стрелецкий сотник Волк официально принимает пленников у воеводы Кемского гарнизона. Вояки обнимаются на прощанье, и ратники с большой земли, что едва успели наскоро пообедать нехитрым монастырским угощением, дробно топочут по сходням. Коч неуклюже отваливает от причала и уходит восвояси. Воевода торопится в Кемь: нужно как можно скорее отправить гонцов на перекладных, доложить о том, что все исполнено в точности. Дело спешное, а ночь на море об эту пору не страшна. Какая она в этих краях в мае? Жиденькая!
Узники отныне – под надзором соловецкого гарнизона. Для сотника Волка это означает большую власть. И воспользовался он ею немедля, приказав вести боярина Бельского к себе.
Небольшой дом с подклетом и полисадом, островерхая крыша, аккуратное крыльцо: военачальник, чай, не рядовой, ему в общих помещениях спать не положено. Сюда, подальше от любопытных ушей, к крепостной стене и прибыл Бельский, сопровождаемый