– Монсеньор! Но как я могу?
– Ты слышал приказ нашего сеньора, Петр! Помнишь, как твой отец говорил? Негоже слуге задерживать господина.
Мать сказала это с улыбкой на губах, но в ее глазах отразилась грусть и печаль… Почему она грустит? Неужели она…
Это неправильно! Она боится, сильно боится! Нет, все еще хуже. Она не верит, что сможет выжить!
– Матушка… Я… Никогда не забуду того, что ты сделала для меня! Я обещаю, вы не будете голодать!
– Прежде чем давать такие обещания, подумай сначала! – одернула меня мать, а затем крепко обняла. – Возвращайся домой как можно скорее!
Я почувствовал, как мое плечо стало мокрым… Она плачет. Ей больно отпускать своего сына, ведь однажды она уже потеряла самого дорогого ей человека… Я не допущу этого!
– Я вернусь. Клянусь вам, матушка! Я обязательно вернусь домой! – я обнял мать в ответ и крепко прижал к себе ее заплаканное лицо.
Я вернусь. Я просто не имею права умереть!
– Петр… Нам пора в путь, – тихо поторопил Вэйд.
Я отстранился от матери и сел на Марлю. Это послушное и тихое создание никогда не брыкается и не капризничает. Марля очень умное животное и хорошо понимает все команды. Кажется, мы друг друга понимали лучше, чем кто-либо. Я тихонько сжал бока Марли, и тот послушно тронулся с места. Монсеньор также тронул поводья и повел Черта чуть впереди от меня. Мы отправились на встречу Клюнийскому Аббатстсву, где нас ждала сложная жизнь в роли монахов и будущих солдат.
Я… так и не обернулся. Никто вслед не кричал, не звал нас, а я… Я боялся, что в последний момент передумаю и направлю Марлю обратно, домой. Но я чувствовал, как из окна на нас смотрят два изумрудных огонька.
Только когда мы неспешным шагом покинули город Амьен, я обернулся, но, разумеется, ничего не увидел, кроме городских стен.
Ехали долго. Мы покинули графство Вермандуа на третий день нашего путешествия и прибыли в герцогство Бургундское лишь на закате десятого. Амьен находится на северо-западе Франции, а Клюнийское Аббатство на юго-востоке. Я не разбираюсь в направлениях, но монсеньор объяснил, что это две противоположные точки на карте.
Мы не торопились, хотя временами приходилось ускоряться и переходить на галоп из-за стражи, которая очень торопилась выполнить свое скучное задание. Мы не разговаривали с ними. Вэйд из принципа, я же не знал, о чем мне говорить, стражам же, видимо, было все равно. Долго мы нигде не останавливались. Чаще всего ночевали в поле, но иногда в особо крупных городах мы могли заночевать в конюшнях трактиров. Тогда, как правило, стражи привязывали нас друг к другу и надевали колодки, чтобы не сбежали. Монсеньор очень сердился, но держал себя в руках. Я засыпал, глядя на безоблачное темное небо и все думал, что, возможно, все не так и плохо. Мы с монсеньором живы. Нас не связали и не бросили в тюрьму. Каждый день нас кормят и дают спать. Впервые в жизни я не переживаю за свою жизнь и жизнь монсеньора. Быть может, это и есть счастье? Или всего лишь заблуждение глупого крестьянина?
Во время