И Вэйланд отпустил поводья моего коня и ускакал вперед. Монсеньор… Простите, простите вашего глупого слугу! И как же я не смог понять такой простой истины? Я впился ногами в бока моего коня и погнал того к воротам дворца. Конечно, ведь монсеньор – это гордый граф фон Ребель, и ему не знакомо такое понятие, как смирение. Отныне и навсегда я буду лишь прикрывать его спину и не стану врать или таить от него хоть что-то!
Я быстро догнал Вэйланда и, не отпуская поводий, прижал правую руку к сердцу, слегка склонив голову.
– Монсеньор, я вел себя недостойно. Молю о вашем прощении и смиренно жду наказания.
Я не смел поднимать головы. Я ждал. Ждал хоть какой-то реакции от Вэйда. Молчание, прерываемое лишь храпом лошадей и цоканьем копыт, давило на меня и заставляло прижимать руку к сердцу все сильнее. Монсеньор молчал. Я не знаю, смотрел ли он на меня или же не счел это нужным, но надежда, смешанная с чувством вины и раскаяния, не позволяла мне поднять головы и взглянуть в глаза монсеньору.
– И долго ты собираешься сидеть в седле и бездельничать? – прервал эту мучительную паузу голос монсеньора. – Давай, придержи Черта, дабы я смог спешиться!
Я радостно поднял голову и увидел промелькнувшую улыбку на губах Вэйда. Хвала Богу! Я поспешил выполнить приказ Вэйланда. Граф легко спрыгнул с коня и отдал поводья конюху, а затем шепнул тому несколько слов. Конюх кивнул головой и знаком приказал мне следовать за ним. Я повиновался. Мы оказались в королевской конюшне. Здесь стояли десятки прекрасных рысаков всех мастей! Между третьим и четвертым стойлами был небольшой сундук. Конюх, открыв его и поискав рукой что-то, выудил из него одну пару штанов и свежую белоснежную камизу. Жаль только, что они не подходили мне: штаны оказались слишком широкими, а камиза – слишком длинной. Но с этими трудностями я смог справиться, попросив у конюха ремешок, заправив рубашку в штаны и подвернув рукава. Вскоре конюх любезно согласился провести меня до тронного зала.
Вступив в коридор перед залом и взглянув в проем, я снова почувствовал себя лишним. Слишком все красиво и величественно для такого маленького человека, как я! Вэйланд стоял посередине зала, скрестив руки на груди и сурово, но с небольшой смешинкой во взгляде, смотрел на меня. Я снова попытался попросить монсеньора покинуть это место, однако на все мои мольбы и уговоры граф отрицательно качал головой.
– Пойми, Петр, тебе рано или поздно придется предстать перед королем, так что пусть это произойдет сейчас, когда я рядом.
– Монсеньор… Но почему мне…
– Петр, дьявольское отродье, не задавай глупых вопросов! Если я сказал, что ты предстанешь перед королем, значит, ты обязан это сделать!
Мне ничего другого не оставалось, кроме как повиноваться.
Я огляделся. Перед моим взором предстал трон из красного дерева