– «Прекрасные» – спору нет… – отозвался ВСЁ, продолжая листать книжку «бедного и несчастного» поэта. – Вот, например: «я писал, что в лампочке – ужас пола. что любовь, как акт, лишена глагола…». Это сотворил… – всё перешёл на пафосный тон, – 31-летний Иосиф Александрович в 1971 году, ровно за 12 месяцев до «насильственного» выталкивания его родной советской властью за рубежи пределов «любимой» родины… – ВСЁ листал книжку дальше. – Или вот ещё: «луг с поляной есть пример рукоблудья, в природе данный…»
– Рукоблудья?.. – переспросил НИКТО, заканчивая настраивать последнюю струну «ми». – Какой пикантный образ…
– Да, рукоблудья! – подтвердил ВСЁ, сверившись с текстом. – Если онанизм – это аналог пикантности, то действительно веет особенным «лирическим настроением». А вот ещё…
– Хватит ещё! – перебил его НЕКТО. – Вам что – подавай только образцы поэзии из школьной программы, да? – Он был не на шутку возмущен некорректным до безобразия выпадом в адрес Бродского, претендента на Нобелевскую премию (и будущего её обладателя). – Вы, вообще, отдаете себе отчёт, что вы несёте?.. – НЕКТО остановился, подыскивая наиболее точные слова, чтобы ярче – не в бровь, а в глаз! – выразить своё негодование. – Литературная щель советского образования насколько узка, что на виду только «Руслан и Людмила», «Мцыри», «Кому на Руси жить хорошо»!
– «Щель»? – спросил ВСЁ. – Эко тебя повело: от рукоблудья – сразу в «щель»?
НЕКТО передёрнуло:
– Не нравится «щель»? «Литературное влагалище» тебя больше устроит?
– Главное, чтобы это устроило Йоко, – сказал НИКТО.
– Меня это смешит, – фыркнула Йоко, – устроили кипишь на пустом месте. Это, наверное, потому что Бродского в школьных учебниках нет?.. А можно мне иметь свою точку зрения правоты, отличную от общепринятой… в учебниках?
– Можно. Конституция СССР этого не запрещает.
– И не соглашаться на добровольно-принудительной основе с тем, что вдалбливают учителя? – пошла в наступление Йоко. – Тоже можно?
– Твоё право.
– И мыслить, как я хочу? – задала свой главный вопрос Йоко. – Разрешается?
ВСЁ ограничился кивком головы, который был расценен, как издевательство.
– Я думал… – уже намного спокойнее сказал НЕКТО, – что за школьные годы наши расчудесные не все деградировали, превратившись в деградантов.
– Все, кроме тебя и Йоко? – спросил ВСЁ.
– Вижу, что ошибался!.. – продолжил НЕКТО, игнорируя вопрос ВСЁ.
– Разговор, как у Ефремова: по лезвию бритвы, – сказал НИКТО.
– Ну, что здесь сказать?.. – ВСЁ убрал ноги с большого барабана, и вернул книгу Бродского Йоко, удобнее усаживаясь за своей установкой, поправляя тарелки, бонги, чарлик под левой ногой. Взял в руки палочки. – Здесь сказать не-че-го. Хотя… про «де-гра-дантов» мне понравилось: какое, однако, это симпатичное словцо!
– Конечно,