Стемнело действительно очень быстро, и дальше они продолжали путь в кромешной тьме – только руки фар дальнего света выхватывали из темноты куски дороги, резко обрывавшейся в черноте склона. Хлипкие ограждения, зловеще пробитые в некоторых местах, не внушали уверенности.
– Долго ещё? – не выдержала Тамара через три часа. От телефона теперь толку почти не было, разве что время узнать. Зарядка была на исходе, да и на такой высоте связь не работала. Авис-то жил в шикарных условиях в своём горном шале – у него и спутниковая связь была.
– Где-то полтора часа. Быстро доехали, – ответил Давид напряжённо.
Внезапно раздался оглушительный грохот. Замелькали огромные валуны, посыпавшиеся перед машиной. Чудовищный удар вбок двери со стороны водителя перевернул автомобиль. Тамара зажмурилась и инстинктивно упёрлась руками в потолок, а ногами в пол. Сева несколько раз ударился головой, и послышался противный хруст.
***
Тамара пришла в себя оттого, что пряжка ремня безопасности больно врезáлась ей в бедро, а лента сдавливала диафрагму, не давая дышать. Вспомнив про противный хруст, она позвала Севу. Тот лишь что-то невнятно промычал. Чтобы высвободиться и не провалиться вниз, прямо на Севу, пришлось упереться ногами в передние сиденья, а спиной вжаться в спинку задних. Тамара нащупала ручку у себя над головой, но распахнуть дверцу было не так просто, даже если упереться в неё головой. Тамара была придавлена тяжестью пятидесяти килограмм железа – почти весь её вес. Лишь спустя минут десять, собрав все силы, одним мощным толчком обеими руками она сумела открыть дверцу. Свесившись с края перевёрнутой машины, она спрыгнула в темноту и больно ударилась коленкой. Не вставая на ноги, на карачках она обошла машину. Сева и Давид были буквально заперты под тоннами металлолома. Она достала из кармана телефон и посветила на крышу автомобиля. Тут она заметила, что машина неплотно стоит на боку. Мешал пенёк, вошедший как раз в окно водителя. В свете фонаря она постаралась разглядеть, можно ли при помощи рычага перевернуть громадину на колёса или этот обрубок ствола держит всю конструкцию как крючок, не позволяя сдвинуть её с места. Положив руку на остатки чёрной коры на голом бревне, она почувствовала под пальцами что-то тёплое и липкое. Пальцы пахли железом. Руки затряслись и заходили ходуном. Ничего не соображая, она судорожно вытерла кровь о рубаху сбоку. Опустив телефон, она постояла несколько мгновений в темноте, не в силах заставить себя снова опуститься на колени рядом с деревом.
– Сева? – дрожащим голосом позвала она.
– М-м-м… – раздалось глухое мычание.
– Сева, ты можешь посмотреть, что с Давидом?
– Тамара, он умер, – прохрипел Сева не своим голосом.
В носу у неё защипало, стало трудно глотать, горло как будто распухло.
– Ты можешь выбраться сверху?
– Не через