Было полдвенадцатого, когда они закончили разговаривать. Сева уже не мог сидеть дольше, нужно было уходить. Но из кухни нёсся аппетитный запах пирога, лился мягкий свет, а на столе стояла откупоренная бутылка вина. Влад с Тамарой тихонько о чём-то говорили, но сразу замолчали и посмотрели на Севу, уже собравшегося надевать ботинки, и Витю, который поплёлся его провожать.
Так и вышло, что трое взрослых и один резко повзрослевший мальчик полночи трепались о самых разных вещах. Уже в третьем часу ночи Сева с Владом откланялись, разрумянившиеся и проникшиеся большой симпатией к хозяйке, а уж Витю оба расцеловали в щёки и долго подбадривали, стоя, полуобутые, в прихожей.
Влад, само собой, остался у Севы ночевать, и за несколько часов до наступления утра они всё говорили и говорили.
– В субботу надо съездить повидать родителей, – с блаженной улыбкой стал планировать выходные Влад. – Хоть позавтракаю нормально.
– Ты часто к родителям в гости ходишь? – Сева стоял у кухонного окна и курил.
– А ты разве не скучаешь? – явно удивился Влад. – Я люблю у них даже пожить с недельку, когда на работе задолбаюсь. Сырники по утрам. Сестра тоже любит и одна приехать, и с детьми. Мама сразу Дашку от всех забот освободит. Знай себе трепись, отдыхай, ешь.
– Скучаю, наверное. Папа у меня давно умер. А мама уехала в Америку. У меня тоже есть старшая сестра – мама помогает ей с внуками. – Сева отвернулся к вспоротому утренними лучами небесному брюху. – Вообще мне нравится жить одному. Так ты сам себе хозяин. Хочешь – молчишь и о своём думаешь, хочешь – музыку слушаешь. Проголодался – пошёл поел. Я, честно, никогда не понимал прелести домашних котлеток.
Влад удивлённо воззрился на друга.
– Чё, серьёзно? И не скучно тебе, не тоскливо? У меня родаки – это лучшие друзья. Я первое время прямо скучал, когда переехал. Долго. Всё никак приспособиться не мог. Это ж целый квест был – выяснить, как коммуналку оплачивать. Поправился сразу сильно, на фастфуде-то. Да и вообще – вечером и поговорить не с кем.
– Как это не с кем? – Сева улыбнулся сквозь дым сигареты, заслонивший ему пол-лица. – Тебя послушать, так ты один не бываешь.
– Ну, знаешь, – ухмыльнулся Влад. – Я с девушками прямо за жизнь разговоры не разговариваю… Так, про тусовки, про планы на отдых, где зависнуть. Что я буду им мозг парить?
– У меня папа тоже другом был. – Сева смотрел на окурок, который он затушил в тяжеловесной советской хрустальной пепельнице. – Мы с ним часами могли говорить. Только всё разом оборвалось, когда он умер. Он, правда, военный был. Толку особо в моих увлечениях историей не видел, больше в настоящем жил. Ему слишком интересен был реальный мир. История