Алле льстило, что дама обращалась к ней как к хорошей знакомой. Что это, проявление благодарности или же простота и радушие обеспеченной землячки, девушка тогда не задумалась. Она лишь поразмыслила, что за вечер намотала приличный километраж и устала, а чем тратиться на такси, лучше принять предложение: какая-никакая, а экономия. И не скрывая, сказала как есть:
– Я устала и буду очень вам благодарна, если подвезете меня до отеля.
Сказано – сделано. Не прошло и трех минут, как рядом припарковался черный джип представительского класса. На передних сиденьях восседали маленький, весь сморщенный, точно засушенный стручок, кореец и его водитель, по-лакейски заискивающий перед господином. Алла села у окна и всю дорогу любовалась ночным Сеулом. Лишь краем глаза видела, как ее землячка достала из сумочки пакет и продемонстрировала на тонком запястье исключительной красоты браслет, как бы отчитавшись в покупке. Старик одобрительно кивнул.
Автомобиль остановился у отеля, и женщина протянула Алле визитку.
«Ирина», – прочла та.
– Утром, как проснешься, набери меня, – сказала Ирина и скрылась за тонированными стеклами.
Ночь зажгла огни роскошного Гангнама.
Алла встала рано, чтобы не пропустить положенный завтрак, включенный в стоимость номера, и, вернувшись к себе, проспала до обеда. Ее разбудило СМС от Яны с предложением поговорить в Skype.
– Здесь так круто! Ультрасовременный мегаполис, как в фильмах про Нью-Йорк, только это Сеул! Все для людей, чистенько, ухоженно, общественные туалеты на улицах Гангнама, как в наших лучших ресторанах. Не представляю, с каким сердцем буду покидать Сеул… Шикарный город, я бы здесь осталась жить, – призналась Алла.
– Хорошо, отдохни, развейся… А мне под утро приснился странный сон.
– Что за сон?
– Будто я оказалась в какой-то тропической стране и шла по дороге, кишащей змеями. Они были разными: синими, черными и бурыми, короткими и длинными, прямыми, как линия, и заворачивающимися в спираль, но все, как одна, скользкие и мерзкие. Как ни странно, во сне я их не боялась, а просто перешагивала этих ползучих тварей и шла себе дальше. На каком-то отрезке пути мне встретилась собака, обессиленная, измученная зноем, жаждой, с несчастными щенячьими глазами. Я не могла пройти мимо, взяла ее на руки и понесла с собой. Мне казалось, что в моих руках ее спасение: я могла вовремя увидеть и перешагнуть змею, в то время как она, низенькая собачонка на коротких ножках, непременно наткнулась бы на смертельный укус. Я долго шла с ней по пустынной тропинке, с ощущением одиночества, какой-то обреченности, согреваемая близостью дрожащего тельца, в твердой решимости его спасти. Мы добрели до лужи, и я опустилась на колени, чтобы собака утолила жажду. Она стала жадно лакать и в благодарность лизнула мне руку. А после мы продолжили свой путь… Странно, в этом сне не было ни счастливого исхода, ни трагической развязки, но почему-то он опустошил меня, врезался в память и оставил смутные образы… Как думаешь, что это может